Внешняя жизнь

Перед молоденькой девушкой он громогласно объявляет: «Я запрыгну на нее! Нет, не на вас, мадмуазель, а на балюстраду». И он прыгает на расположенные в ряд сиденья. Какому-то мужчине он бросает: «Эй, ты никогда не занимался любовью таким вот образом!» Постепенно люди поддаются искушению, их припаянные намертво тела поворачиваются и наблюдают теперь за движениями клоуна на платформе. Слышно только его голос, громко звучащий на полупустынной воскресной станции метро. Он — словно большой червяк, извивающийся на земле. Он принимает свое нормальное положение и вынимает игрушечный пистолет, чтобы обязать людей заплатить ему за представление. Все смеются. Грустно это или смешно — сложно сказать.

22 ноября.

Этим утром по «Франс Интер»: «Шесть человек, среди которых три подростка и одна маленькая девочка погибли сегодня в рабочем квартале Милуза на улице Фабрик. Это была турецкая семья, проживающая в подвале дома.

Причиной трагедии, скорее всего, стала неисправная печь для топки дров».

Двое бездомных умерли от холода. Одна смерть произошла в Мюро, другая в Ля Рошель.

Реплика премьер — министра: «Экологическое положение останется, по всей видимости, стабильным. Добро пожаловать в мир «Рон-Пуланк».

Всего за сто тридцать франков вы сможете стать держателем наших акций (мужской, вкрадчивый голос).

Ваша работа — наиболее важная для вас вещь. Чем же носители ВИЧ инфекции отличаются от вас? (мужской голос, мужественный и убедительный).

25 ноября.

Около трех часов дня на бульваре Сэн — Жэрмэн — ни души. В направлении от Сэн-Мишель появляются первые колонны манифестантов с белыми плакатами.

Все магазины, находящиеся на этом бульваре, прекратили свою работу.

Находящийся неподалеку модный бутик, оставшийся открытым, поспешно опускает железные ставни. Продавщицы остаются под прикрытием своих магазинов, в своих шикарных униформах, откуда они наблюдают шествующую бесформенную толпу учащихся старших классов, одетых, как один, в джинсы и куртки.

27 ноября.

Женский голос: «Вы любите быть любимыми, окруженными людьми? Почему же ВИЧ — инфицированные должны отличаться от вас? Вы можете его обнимать, есть вместе с ним в ресторане, и т. д.» Эта мораль произносится по радио рекламным сообщением.

1 декабря.

«День борьбы со СПИДом». В мире насчитывается 14 тысяч носителей этого вируса. В Париже больные СПИДом кремируют себя, как раньше это делали с больными чумой.

Презервативы доступны в любой аптеке по цене один франк. Побуждающая к действию цена. Это — не совсем удобное для продажи место: всегда один и тот же белый халат с другой стороны прилавка осведомляется: «Что желаете?»

Ответить «два презерватива» — это сознаться перед всеми, что ты идешь заниматься любовью. Только аппарат по их продаже освобождает тебя от этого груза.

1994 год

6 февраля.

Артиллерийский снаряд разорвался сегодня, в воскресенье в самом центре главного рынка Сараева. Шестьдесят два человека погибли, около двухсот ранено.

Это нельзя рассказать или описать, даже испытывая возмущение.

Единственным решением было бы собраться всем жителям Европы и Франции на главных площадях городов и потребовать у правительств как можно быстрее разрешить создавшийся конфликт. Если этого не сделать — значит признать, что эта война и эти мертвые дети на рынке Сараева для нас менее важны, чем телевизионные викторины и вечерние сериалы, что это — всего лишь жуткое звуковое сопровождение нашей действительности. «Нас охватывает чувство стыда», — заявляют некоторые деятели искусства. Они ошибаются, отдаленная реальность стыда не вызывает.

8 февраля.

Вечером на станции «Шатле-Ле-Алль». Продавец «Монда» ходит вдоль платформы и с решительным, скорее отчаянным видом повторяет, словно лейтмотив, монотонным голосом: «Ле Монд, купите Ле Монд».

Какой-то африканец с гитарой поет на французском языке очень долгую заунывную песню о своем детстве в Мали, о своей матери, о доме, обычаях.

Белокожая женщина подыгрывает ему на гитаре, но не поет. Постепенно вокруг них собираются люди, притягиваемые музыкой, словами, где говорится о прошлом; для большинства собравшихся — это не их прошлое, но зато это — их утраченный мир.

В метро. Заголовок, написанный крупными буквами на странице газеты, которую читает мужчина, гласит: «прозрачные колготки снова в моде».

18 марта.

В Аль при сходе с эскалатора мужчина просит милостыню. Чуть приподняв брюки, обрезанные на коленях, он слегка оголил обрубки своих ампутированных ног. Можно было подумать, что это — концы двух огромных половых органов.

На станции Монпарнасс невидимый аккордеон играл «И снова пришла пора собирать ландыши», затем мелодию из фильма «Шербурские зонтики». При выходе из коридора на станцию — группа контролеров в серых униформах, четверо или пятеро — в ряду вдоль стены, четверо других с пристрастием расспрашивают о чем-то какого-то мужчину. Это был молодой смуглокожий человек, с собранными в пучок на затылке волосами. Удручающее чувство «соблюдения закона».