Внедрение в ЦК 2

Пара комендоров с превосходством смотрели на сухопутчиков, важно поглядывая на нас — В Российском Императорском флоте нарезная артиллерия была принята на вооружение в 1867 году и до 1917 года имела только две системы нареза — «образца 1867 года» и «образца 1877 года». Увеличение толщины корабельной брони и повышение её физической прочности потребовало увеличения размеров орудий. Но увеличение калибра снижало долговечность пушек, поэтому дальнейшее развитие артиллерии пошло по пути совершенствования боеприпасов. С 1883 по 1909 годы самый крупный калибр — 12 дюймов (305 миллиметров). Появление оптических приборов наведения орудий и измерения расстояний ещё больше увеличило дальность огня — до 100 кабельтовых и более. Но такое увеличение дальности снизило точность стрельбы — попасть в цель стало сложнее. Для повышения меткости посты наблюдения и управления огнём перемещаются на мачты, их оборудуют визирами и дальномерами. Оптические системы, электроприводы наведения и централизованное управление огнём с командного пункта заметно повысили эффективность артиллерийского огня, сделав возможным артиллерийский залп из практически параллельных стволов, выставленных по данным, измеренным с требуемой точностью. Главный калибр на броненосце — два 305-миллиметровых орудия Обуховского завода с длиной ствола 30 калибров и массой более пятидесяти тонн, установленных в барбетной установке в носовой части корабля. Наведение и заряжание пушек обеспечивается гидравлическими механизмами, а при выходе их из строя можно осуществлять все необходимые операции вручную. Средний калибр представлен четырьмя 229 миллиметровыми и восемью 152 миллиметровыми орудиями. 229 миллиметровые и 152 миллиметровые пушки установлены на батарейной палубе на станках системы Дуброва, причём первые имеют броневую защиту, располагаясь в индивидуальных казематах, а вторые прикрыты только усиленной бортовой обшивкой. Противоминная артиллерия состоит из 47 миллиметровых и 37 миллиметровых скорострельных пушек Гочкиса, причём каждая из них имеет по пять стволов. Начнем с самого простого — постреляем из пушек Гочкиса.

В итоге за неделю кое-какой опыт мы приобрели, труднее оказалось с крупным калибром, но, по крайней мере, в нужном направлении из этих дур мы вполне могли открыть стрельбу. Выстрелы подавались из погреба на двух лотках, на каждом из которых подавались снаряд и два полузаряда.

Возобновление занятий по проникновению на корабль пластуны восприняли как манну небесную — от выстрелов крупняка и возни со ста двадцати килограммовыми снарядами хотелось лезть на стенку.

Наконец слесаря обрадовали, выдав заказанное ранее оборудование. Установив глушители, начали ежедневные стрельбы по движущимся мишеням, привыкая к отсутствию оглушающих выстрелов.

А вот акваланги ребята осваивали медленно, тем более холодная вода Балтики не доставляла комфорта, шестнадцать градусов всего-то!

Напоследок провели неделю на Эскадренном броненосце «Цесаревич», переименованном в «Гражданин», закрепляя полученный опыт захвата судна на нем. Этот корабль отличался — сильно заваленные борта, плавно переходящие в надстройки, сказывалось характерное влияние французской школы кораблестроения.

Отправив пластунов в Москву, оставив двоих для охраны, я поспешил на встречу с конструкторами. За три недели на Балтийском заводе для них подготовили двухэтажное здание, оборудовав помещения всем необходимым. Помимо конструкторов подлодок были собраны специалисты по строительству надводного флота, на совещание прибыли адмиралы Черноморского и Балтийского флотов, начальники кораблестроительного, механического, минного и артиллерийского отделов, заместитель отдела подводного плавания, авиаконструкторы, чье появление вызвало недоумение у моряков.