Внедрение

— Да, он весьма способный ученик, — заметил Бродяга и коротко кивнул парню. — Нам пора осмотреть груз, а вы, — он обратился к стоявшим рядом и внимательно слушавшим разговор мужчинам, — соберите погонщиков в одну группу и проследите, чтобы никто из них не сбежал.

Оба ангела беспрекословно отправились исполнять приказ, а Бродяга и Зикур пошли к предпоследней повозке. По всей видимости, им было уже заранее известно, что оружие Мастеров спрятано именно там. Заинтригованный Тим последовал за ними. Втроём они сбросили с повозки туго набитые мешки на землю и обнаружили множество мечей в ножнах из кожи, сложенных аккуратными рядами на её дне. Зикур схватил один из них и обнажил лезвие. Сталь блеснула девственной чистотой, и командир, потрогав большим пальцем режущую кромку, удовлетворённо хмыкнул.

— Превосходный клинок! Впрочем, этого и следовало ожидать от Мастеров, — с удовлетворённым видом заявил он.

— Клыкастые наверняка дорого заплатили за товар, — заметил Бродяга, внимательно осматривая ещё один меч. — Они будут очень недовольны, когда узнают о пропаже!

Зикур рассмеялся и положил оружие обратно в повозку. Затем, взглянув на мешки, лежащие на тропе рядом с ней, произнёс:

— Жалко бросать это добро здесь. Три полные повозки с зерном! Оно бы нам очень пригодилось.

— Наша задача — захватить оружие и побыстрее убраться отсюда, — бросил Бродяга. — Лишний груз только замедлит нас. Мы не имеем достаточно людей для его транспортировки.

— С этим не поспоришь… Ладно, пора отправляться в обратный путь. Нам ещё надо собрать все топоры Клыкастых и прихватить с собой трупы наших людей.

Ангел направился к воинам и ожидавшим своей участи погонщикам. Пока он отдавал приказы пленным, Тим вместе со своим другом принялся выполнять неприятную работу — забирать секиры у мёртвых солдат и складывать их в повозку.

— Ножи тоже брать? — спросил юноша и невольно поморщился от отвращения, перевернув на спину тело армейца с окровавленной головой. Череп был пробит сбоку, и открытая рана представляла собой довольно омерзительное зрелище.

— Нам понадобится всё, что можно использовать в качестве оружия, кроме кнутов. Кнут — специфический инструмент, и для того чтобы уметь применять его в бою, требуется долгая тренировка. У наших воинов не будет столько времени, — ответил Бродяга и вырвал из рук трупа секиру. Тщательно осмотрев её, он сказал: — Лезвие уже порядком затупилось, но ещё в относительно хорошем состоянии. Когда человек вынужден сражаться тупым режущим оружием, то нужно обладать немалой силой, чтобы с его помощью дробить кости и раскалывать черепа. Всегда поражаюсь, насколько крепкие мужики эти солдаты!

— Я слышал, в Армии все такие. Интересно, а какие у них женщины?

— Без понятия. Ни разу не видел женщин Клыкастых… Но хватит нам уже болтать! У нас мало времени.

Тим кивнул и срезал мечом с пояса очередного мертвеца связку ножей. Один из них он положил себе в карман куртки, а другие забросил в повозку. Вскоре к ним присоединились ангелы с погонщиками, и теперь они уже все вместе обыскивали павших в бою армейцев. Парень иногда поглядывал на фермеров — они напоминали ему бывших соплеменников: такие же хмурые, некрасивые, порой даже уродливые лица, плешивые головы, сгорбленные, кривые фигуры и затравленный взгляд. За время своего пребывания в Убежище он уже отвык от вида подобных людей. Все ангелы были прекрасно сложены и обладали идеальными телами. Бродягу вполне можно было принять за одного из них, если бы не отсутствие символов на его лице. Да и у самого Тима не имелось физических изъянов, он был стройным и мускулистым, и внешность у него, если верить словам девушек Убежища, была довольно-таки привлекательная. Его умудрённый опытом товарищ однажды рассказал ему о том, каким образом ангелы поддерживали образцовое физическое состояние людей в племени. Юноша уже с детства знал, что они раньше, в период своего господства, убивали дефективных новорожденных, но что ангелы до сих пор используют подобную практику, стало для него откровением. Сохранение этого обычая показалось ему весьма нелогичным в современное время, ведь для общества, лишившегося в результате военных действий большей части своих мужчин и женщин, каждый новый ребёнок должен быть желанным, даже невзирая на его физические недостатки. Когда он сказал об этом Бродяге, тот заметил, что Финнис, хотя и поборол многие старые правила и предрассудки, в этом вопросе остался верен традиции, так как его подданные почти уже на инстинктивном уровне испытывали чувство отвращения и неприятия к людям с врождёнными физическими отклонениями.