Внебрачный сын

— У нас частенько истерики устраивают, — поясняет Макар. — Хирургия штука сложная. Люди поступают с самыми разными проблемами. Первое их чувство — шок. Оно длиться от десяти минут до часа. Второе — молчаливое смирение и третье — истерика. Последняя подавляется седативными, но я бы не хотел, чтобы тебе что-то кололи, поэтому придется потерпеть мое общество еще немного времени.

Удивительно, но его голос меня успокаивает, несмотря на то, что еще минуту назад мне хотелось уйти. Я вздыхаю и сажусь обратно на кушетку, стаскиваю пуховик и кладу его рядом.

— И почему же люди устраивают истерику?

— Не могут смириться с предстоящей операцией. Не верят в диагноз. Не хотят оперироваться, когда это необходимо.

— И что же, у вас тут мобильная бригада для таких случаев дежурит?

— Бывает, получается успокоить разговором, иногда сделать пациенту укол самому. В самых сложных случаях на помощь приходят наши парни.

— А меня ты, значит, им не отдал? — уточняю.

— С тобой я накосячил, — признается. — Простишь меня? Я не специально — вырвалось.

Я обнимаю себя руками. Как-никак, между нами есть прошлое, которое просто так не забудешь. Его резкое “ежик” выбило меня из колеи, но сейчас я спокойно сижу и слушаю его уверенный голос. Шесть лет прошло, а он, оказывается, помнит, как меня называл. И я помню, хотя убеждала себя, что забыла. Переболела и выбросила из головы. Оказывается, не выбросила. И сердце в его присутствии бьется сильнее, хотя мы не виделись не один год.

— Все нормально, — пытаюсь убедить больше себя, чем его.

От дальнейшего разговора нас отвлекает стук в дверь. Я вздрагиваю, Измайлов идет открывать.

— Макар Игнатьевич, — в палату влетает Марина. — Там Ирина ваша звонила, говорит, вы не отвечаете. У нее приехать не получится. Машина заглохла и она пешком домой возвращается.

— Кто еще есть?

— Демид Борисович только. Он единственный из всех ответил и вроде не пил.

— Вроде? Узнавай точно. Если пил — может не ехать. И остальным звони. У нас тут, мать его, срочная операция!

— Но… — Мариша замирает под жестким взглядом Макара и спорить не решается.

— Может… попробуем без наркоза? — подаю голос. — Если такая ситуация, то…

— Макар Игнатьевич, давайте, пациентка сама просит. Я ассистирую.

— Иди пока, Мариш. Обзвони всех еще раз. Я позову.

Марина закрывает дверь, но через секунду открывает дверь снова.

— Забыла, — говорит она. — Там это… парень пришел, — обращается уже ко мне. — Говорит, он ваш муж.

— Ты замужем? — удивляется Макар.

Я и сама в шоке. Утром, насколько я помню, была незамужней. Не могла же я забыть, что несвободна.

Глава 4

— Проходите, — говорит Марина моему “мужу” за дверью.

Через минуту в кабинет заходит Герман. Конечно, он мне не муж и даже не любовник. Подруга нас познакомила на свадьбе. Подмигнула мне, зараза и оставила с ним наедине. Еще и прошептала на ухо что-то похожее на “развлекайся, он очень классный”.

— Оля, — он безошибочно замечает меня на кушетке. — Мне Богдан позвонил, я сразу же приехал.

— Оставим вас, — говорит Макар, выталкивая из кабинета Марину.

Мы с Германом остаемся наедине. Я совершенно не знаю, как себя с ним вести. Все возможные способы отшить парня на нем я уже испробовала, но он все не отстает. Пытается обо мне заботиться, помогает, зовет в кафе и даже цветы таскает. Иногда сам, иногда заказывает курьерскую доставку.

— Что врачи говорят? — тут же наседает он, осматривая мое опухшее лицо.

— Перелом. Ждем анестезиолога, чтобы зашить рассеченную кожу.

— Может, что-то нужно? Деньги, лекарства, ускорить приезд этого анестезиолога?

Я не успеваю рот раскрыть, как Герман добавляет:

— Поговорю с врачом.

Остановить его я, конечно же, тоже не успеваю. Пока он говорит в коридоре с Макаром, я напоминаю себе обсудить ситуации с Лерой и Богданом. Я не просила такой назойливой заботы о своей личной жизни. Звонить Герману и сообщать о моей беде не было никакой необходимости.

Обо мне есть кому позаботиться, к тому же я не хочу зря его обнадеживать. Он и так уже мысленно на мне женился, а я ни разу не ответила на его ухаживания, если не считать того поцелуя в его машине после свадьбы. Я была пьяненькая, а он — настойчив. Знала бы, что после этого он не отстанет, держала бы язык за зубами. Герман неплохой парень, но проблема именно в последнем. Он — парень, а я женщина. Он на четыре года меня младше, но дело даже не в этом.

Я не консервативна, допускаю возможность отношений с мужчиной младше. Все дело в том, что у Германа куда больше общих интересов с моим пятилетним сыном, чем со мной. Гера образован, умен, работает в продвинутой компании и зарабатывает немало. Но рядом с ним я чувствую себя старушкой. ИТ-сфера, конечно, накладывает отпечаток, но я почему-то уверена, что все дело во мне. Я не делаю ни единого шага навстречу, не считая злосчастного поцелуя в машине. Теперь только виню себя за несдержанность.

— Оля! — Герман вихрем врывается в кабинет. — Я обо всем договорился. Скоро тебя прооперируют.

Следом с серьезным выражением лица заходит Макар.