И вот они уже девятый час как летели точно на Хризалиду. А Свалка все тянулась и тянулась… Горы аккуратно сложенного скарба достигали до черного отравленного марева в небесах мира Хризалиды. Бытовая техника, мебель, бутылки, канцелярские принадлежности, сумки, обувь, одежда, ланчбоксы, телевизоры — все это и многое, многое другое было собрано в башни и высилось на десятки метров. Денис даже заприметил семиметровую кучу, целиком состоящую из приставок различных периодов — пятая "плойка" лежала бок о бок с древним Спектрумом.
И вот, облетев гору из книжных стеллажей, взглядам команды исследователей открылся Ледоход. Зрелище было настолько поражающим, что Денис даже замер в воздухе, как и Билли. Тот даже неосознанно передал товарищу свое изумление — просто голую эмоцию, лишенную смысловой окраски.
Они оба, не сговариваясь, опустились на свободное от гор мусора покрытие, и воззрелись на Ледоход.
Он был грандиозен. Точнее, оно. Ледоход представлял из себя тёмное бушующее море. Непрозрачная, черная вода высокими волнами билась о неровно обломанный берег с такой силой, что Денис, стоящий в пятидесяти метрах от берега, чувствовал вибрацию от удара. Некоторые волны достигали почти трёхметровой высоты.
А в самом море оправдывалось название "Ледоход". Поверхность воды покрывали неровные, криво обломанные пластины покрытия. Оказалось, оно вполне плавучее. Эдакие "льдины" разных размеров плавали, подкидывались волнами, переворачивались и, очень часто, сталкивались с грохотом. Громким он не был, но только в зоне видимости сталкивались десятки "льдин", и производимый шум мог соперничать с работающим заводом.
Ледоход был как прекрасен, так и опасен. Денис помнил, что путь к Хризалиде лежит как раз через Ледоход, и сейчас он в очередной раз порадовался, что выбрал Ворона. Ягуар ещё, наверное, мог проскакать по льдинам, но для Быка это было бы непреодолимым препятствием.
Или нет?
Денис включил Ворона и Глаз, после чего прищурился, глядя в сумрак, покрывающий Ледоход. Почти убедившись, он взлетел, подождал Билли и метнулся вперёд, набрав десятиметровую высоту — только так его не задевали брызги.
Впереди, в паре сотен метров, виднелся силуэт, по мере приближения превратившийся в корабль. Денис не жил около моря, и видел такие только в кино — небольшой рыболовецкий кораблик с маленьким мостиком и на удивление глубоким трюмом.
Значит, кто-то мог потерять и корабль. Находятся же индивидуумы.
Внезапно он краем глаза заметил тень, скользнувшую в глубину трюма. Кто это был, Денис сказать не мог. Но совершенно точно, что кто-то довольно крупный.
Денчик снова замер в воздухе, молотя крыльями. За эти несколько дней они вдвоем с Билли освоились с своими способностями, и теперь могли продолжать путь в Гробницу. Но впереди был корабль, а то и не один. Интересно же было бы полазить, вдруг найдётся что-то интересное. Однако, в разведывательную миссию Денис почти не взял оружия — обломок меча, топор и пистолет. Основные надежды он возлагал на крылья и клюв, хотя и про паутину забывать не стоило.
Глава 28
______________________________
Почесав затылок, что несколько осложнилось покачиванием в воздухе из-за крыльев, Денчик решил все же провести беглую разведку. В конце концов, он все же не безоружен. Быстрый аудит наличествующего вооружения лишь напомнил Денису то, что он и так знал — обломок костяного меча, костяной же топор, Макаров с двумя магазинами, то есть, четырнадцать патронов, и небольшой нож, способный считаться оружием лишь с натяжкой.
Негусто, конечно. И самое странное, что наиболее эффективным средством тут будет, пожалуй, топор. Твари Хризалиды уже показали себя парадоксально устойчивыми к пулям, при том, что костяное оружие резало их как котят.
А вот с паранормальными способностями дело обстояло получше. Денис не заморачивался и просто таскал весь запас догу, причем на плотных кожаных шнурках, на груди — так он мог выборочно включать и выключать способности лишь небольшим волевым усилием.
— Ну что, товарищ, пошерстим?
—
— Уверен?
—
— Вообще никак не хочешь?
—
— Давай только договоримся, я его сначала оцениваю.
—
— Ладно, — Денис помолчал, подумал, и добавил: — Один отдашь?