Вне церкви нет спасения

Господь наш Иисус Христос, сказавший: «Я есмь дверь: кто войдет Мною, тот спасется» (Ин. 10:9), сказал также, что «кто не дверью входит во двор овчий, но перелазит инуде, тот вор и разбойник» (Ин. 10:1). Сторонники разбираемого заблуждения потрудились придумать немало умозрительных схем «перелезания инуде» во двор овчий для тех, кто в своей жизни не захотел войти туда Христом.

Многие из них соглашаются: конечно, спасение только во Христе, но тут же записывают в число христиан «всех добрых людей всех религий», которые будто бы под видом Аллаха, Будды и даже идолов почитают Христа, только не знают об этом. Многие говорят: да, без Православной Церкви нет спасения, но тут же добавляют, что мы, якобы, не можем знать, где заканчиваются границы Церкви, и потому в число чад Церкви включают едва ли не всех людей в мире.

Автору настоящих строк доводилось слышать, например, такую идею: раз бывали в Церкви исключительные случаи крещения песком (при отсутствии воды), то почему бы не допустить и «крещение воздухом», которое совершается над «всеми хорошими людьми» незаметно для них самих ради их добрых дел? На это ответ очевиден. Бог дал человеку дар разума и дар свободы не для того, чтобы ими пренебрегать. В случае крещения песком было все то же самое, что есть в обычном таинстве крещения, за исключением воды. Была вера во Христа как Спасителя, было сознательно выраженное желание крещаемого стать христианином, было особое чинопоследование, совершаемое полномочным лицом в соответствии с порядком, указанным Самим Господом (см. Мф. 28:18). А «крещение воздухом» — без личного выбора «крещаемого», без веры во Христа, без совершителя крещения, без установленной Богом в Церкви формы крещения, — ничто иное как пустая фантазия, профанация самой идеи таинства.

6.1. «Теория ветвей» и теория «невидимой Церкви».

Более распространенной является схема, предполагающая расширение границ Церкви с включением членов всех или почти всех сообществ, называющих себя «христианскими церквами». Все варианты ее заимствованы из протестантской мысли, — начиная от «теории ветвей», которая предполагает, что «земные перегородки не доходят до неба» и Церковь Христова включает в себя все сообщества, называющие себя церквами как ветви единого древа, — и заканчивая теорией «невидимой Церкви», которая будто бы может объединять не сами деноминации, но отдельных, выдающихся по своим личным качествам людей из разных конфессий и деноминаций, при том, что сами эти люди даже не подозревают, что, оказывается, «мистически» являются членами Православной Церкви.

Появление таких идей неудивительно для протестантской среды, где учение о Церкви полностью разрушено, но странно встречать его среди людей, считающих себя православными, потому как святоотеческая экклезиология не оставляет никакого места для подобных мечтаний.

В символе веры мы исповедуем «единую Церковь». Чем же именно едина Церковь Христова? Единством истины, единством любви и единством таинств, главнейшее из которых — Евхаристия. Причащаясь единого Тела и Крови Христовой, христиане мистически соединяются со Христом и друг с другом, становятся частью единого Тела Христова, «которое и есть Церковь» (Кол. 1:34). «Так мы, многие, составляем одно тело во Христе» (Рим. 12:5).

Преподобный Иустин пишет об этом как о «всеистине»: «святая Евхаристия — это всеполнота Церкви; она — это живой, всесовершенный Богочеловек Господь Христос, который в Своей Богочеловеческой всеполноте весь обитает в Церкви во все века... Он всегда таков, каков в святой Евхаристии; всегда таков для каждого причастника и в каждом причастнике... И через все это Он — наше освящение, наше преображение, наше спасение... и все это обретается в Богочеловеческом теле Церкви через причащение святым Евхаристическим телу и крови Спасителя. Обретается и постигается. Как тело Христово — Евхаристия есть Церковь, так и Церковь есть Евхаристия, ибо ею и в ней мы находимся в соборном всеединстве со всеми святыми»62. То же говорит и святой Иларион (Троицкий): «Смысл таинства причащения — в его церковности. Вне единства церковного нет и причащения. Весьма знаменательно, что в святоотеческой письменности единство церковное поставлено в неразрывную связь с таинством Тела и Крови Христовых»63.