Вне конкуренции

С колотящимся сердцем открываю дверь в палату и тихо вхожу.

Без изменений.

Тошнотворный запах лекарств, пиликающие устройства, «в спячке» Давид, в бесчувствии тётя Нелли.

От этой картины меня мясом выворачивает наружу. Жжёт слева в подреберье. Останавливаю пристальный взгляд на друге, мысленно прошу прощения и упрашиваю подняться и мне втащить. Поменяемся местами, только хоть бы он спас сестру с мамой от этой боли. Тётя Нелли не реагирует. Гладит бездвижные пальцы сына, внимательно смотрит. На меня не оборачивается.

Осторожно опускаюсь перед ней на корточки:

- Тётя Нелли, я не дам вам уйти в себя… и Ие не дам пропасть, слышите? Я позабочусь о ней, я ВСЁ для неё сделаю. Она будет снова улыбаться. Понимаете меня?? И я разобьюсь в лепёшку, но подниму Давида на ноги. Обещаю вам. Он скоро проснётся и обнимет вас… Только умоляю… вернитесь к ним, дочь нуждается в вас… поправляйтесь, приходите в себя и мы начнём жить заново. - обхватываю ладонями её колени, опускаю на них голову, давлю лбом, зажмуривая до боли глаза. - Тётя Нелли…

Это всё страшный сон. Как исправлять? Как её вытащить?

Обжигаю дыханием женскую руку, сухими губами целую костяшки, трусь щекой. Она ж мне как мать… всегда тёплая была, а сейчас холодна, душа замёрзла. Без своей семьи не может жить.

- Мама? – слышу за спиной встревоженный голос Ии и резко поднимаюсь на ноги.

- Нет. – отвечаю с сожалением. – Мы просто разговаривали. – объясняю увиденное и сразу исправляюсь. – Я с ней…

Ия слегка кивает и перенаправляет всё внимание на родных, пододвигая к койке кресло и присаживаясь рядом с матерью.

- Пожалуй, оставлю вас наедине. – не желая нарушать их покой. – Я всегда на связи, Ий. Звони в любое время, я сразу приеду.

- Спасибо. – сухо, не глядя на меня.

Сковываю в себе желание дотронуться до неё и успокоить. Просто ухожу.

Кидаю все силы на поиски специалистов, поднимаю связи, веду переговоры, нанимаю лучших врачей. Узнаю о существовании одной шведской клиники, договариваюсь о лечении Давида за немыслимые деньги. Чудом, по блату, привязываю к нему и пребывание матери. Всех её докторов буду перевозить вместе с ними. Круглосуточное наблюдение, все лечебные мероприятия, не отходя от сына.

Господи, лишь бы помогло.

Остаётся решить вопрос с Ией. Поедет ли она с ними или останется со мной?

ГЛАВА 10.

ИЯ.

- Станислав Алексеевич? Что вы здесь делаете? – сильно опешив, торможу на пороге личного кабинета своего отца.

- Доброе утро, Ия. – привстаёт с папиного кресла Каюмов-старший.

Быстро собираюсь с мыслями и, как полагается, здороваюсь с несколькими мужчинами, что по неизвестным мне причинам, присутствуют на моей встрече с адвокатом. С десяток незнакомцев и глаза каждого направлены на меня, не скрывая поедающего взора. Меня мгновенно накрывает отторжение. Знакомое чувство. Все эти люди хищники и они только ждут момента наброситься, а пока нельзя, фальшиво внушают к себе симпатию.

Нахожу глазами папиного зама, его правую руку - Сергея Вадимовича, мужчина сильно угнетён, выглядит изнурённо и угрюмо, но встаёт ко мне навстречу с тёплой улыбкой.

Удивляюсь, когда угождаю к нему в объятия, он даже со мной маленькой соблюдал строгую субординацию, папа не позволял смешивать работу с личным, хоть и очень уважал Сергея Вадимовича.

- Ничего не бойся, мы что-нибудь придумаем. – едва различимый шёпот мне на ухо. Пробирает дрожь, но я стягиваю на его спине пиджак, показывая, что услышала и поняла.

Он, аккуратно придерживая меня за плечо, указывает на свободное кресло за переговорным столом. Немного коробит, что во главе, на папином троне сидит чужой, но я вовремя справляюсь с искривлением лица и принимаю серьёзный вид. Поворачиваю голову к адвокату, подаю знак, чтобы переходил ближе к делу, не просто же так меня вызвал.

Мужчина прежде, чем начать речь, вскидывает бровь, прося разрешения у Каюмова-старшего, и я для себя с тяжёлой печалью отмечаю – продался… кто платит, тот и руководит.

А папа его считал одним из самых приближённых на работе. Воспоминания давят тяжёлым прессом, сжимая мышцы острой судорогой. Не сейчас. Нельзя показывать свою слабость. Я Акилова. Меня не прогнуть.

- Ия Владленовна, позвольте начать с наших самых глубоких соболезнований!! Ваш отец был превосходным управленцем! – так театрально, что от чистого сердца не получилось.

- Благодарю. – улыбаться и кривить совестью не собираюсь, мой взгляд тяжелеет. – Я так полагаю, вам есть что мне сообщить? – скрепляю пальцы в замок, мне не нравится происходящее.

- Да! – раскладывает перед собой папки с бумагами. – Как вы знаете, в «Акил-холдинг» входит несколько компаний и…

Перевожу взгляд на папиного зама, получаю в ответ медленное одобрительное моргание. Значит, придётся слушать. Уже давно заученную историю возникновения и внедрения бизнеса. Как папа пробился, увеличил ресурсы, вышел на международный уровень. Какой прирождённый дипломат Давид. Весьма занимательно, но ничего стоящего.

Мне нужна конкретика. Что будет дальше? И что требуется от меня?