Вне добра и зла

– Так же, как вы когда-то отвернулись от меня, – ответил Каин. – Слушай, мне сейчас нет дела до «семейных» разборок. Беги обратно в свой маленький кабинет и продолжай копаться в своих бумажках и надейся, что сегодня мир увидит следующий рассвет, потому-что если та тварь возле дома вырвется отсюда, то пощады не будет ни для кого.

– Я могу помочь… – тихо произнёс Феликс. Рядом с Каином он вновь ощущал себя сопливым ребёнком, зелёным юнцом. Правитель вампиров давно уже позабыл подобные чувства…

– Ой, просто иди уже! – раздраженно ответил Каин. – Если даже ему не удалось справиться сразу, – он кивнул на Виктора, – то на какую помощь можно рассчитывать от тебя?

– Хорошо, отец…

– Всего доброго, – Каин снова отвернулся.

Феликс ещё постоял пару секунд глядя на Первого вампира, после чего стремительно покинул его. Здесь он был бессилен. Оставалось лишь послушаться и вернуться в свой кабинет…

Каин внимательно осмотрел Виктора.

– Что эта мразь с тобой сделала, а? – тихо спросил он. – Виктор! – позвал он его. – Не знаю, где ты там сейчас витаешь, но нужно вставать… Иначе нам всем придёт конец…

Виктор слышал слова Первого вампира. Он даже слышал весь их разговор с Феликсом. Боль попросту не отпускала его, не давала даже пошевелиться, выкручивая все внутренности на изнанку и всё сильнее пронзая виски. Тварь в чёрном продолжала убивать, становясь сильнее с каждой секундой и чем больше она наращивала мощь, тем больнее было Виктору. Неизвестное существо даже позаботилось о том, чтобы он видел каждую смерть. Все эти гримасы боли и страдания кружились в дикой пляске перед взором Жнеца, терзая его совесть, терзая его сознание, заставляя его чувствовать себя бессильным. Виктор продолжал бороться. Он пытался отгонять видения от себя пытался освободиться от сковывающих его уз, но тогда на смену умирающим солдатам и Копьям Церкви приходили другие, куда еще более пугающие, картины. Тварь играла с его сознанием, жонглировала его воспоминаниями, вставляя туда панорамы разрушенных городов и груд мёртвых тел, страдающих невинных людей, отцы теряли сыновей, матери оплакивали умерших детей, мужья делали последних вздох на руках у рыдающих жён. Виктор, стиснув зубы пытался отвернуться, пытался заменить эти картины чем-то светлым, чем-то хорошим, но на смену лишь возникали воспоминания о его деяниях – бесконечная череда убитых созданий ночи, охота в потёмках, кровь и крики погибающих вампиров или оборотней, или ещё чёрт знает кого. Чаще остальных всплывало видение взорванного клуба, возвращая ему чувство вины за содеянное.

«Видишь?» – шипел голос твари в голове. – «Ты не добился ничего с той силой, что я тебе дал! Ты лишь помогал мне вновь возродиться, напитывая мой Меч всеми этими сочными душами. Ты всего лишь убийца! И не годишься больше ни на что!»

Голос ликовал. И Виктор отчасти был согласен с ним. Его жизнь прошла в тени всего мира, в безумном круговороте из смерти и опасности. В детстве он лишь изнурял себя тренировками, а ближе к двадцати для него пришло время первых зачисток и после этого Виктор навсегда остался в этом месиве из крови, грязи и жадных клыков мерзких тварей, что рыщут в ночи в поисках очередной жертвы. Однако всю свою жизнь ему казалось, что он делает благое дело, что его поступки делают его хоть чуточку благородным, но это было не так. Сейчас Виктор понимал это. Нет благородства среди грязи. Нет и никогда не было. Он всего лишь чистильщик. Приходит для того чтобы разгрести чьё-то дерьмо и молча уехать в другое место, где требуются его услуги. Сколько бы он не говорил себе обратное, сколько бы не убеждал себя в своём благородстве, сколько бы не бросался на защиту невинных – его руки навсегда будут в крови и грязи по самые плечи, ибо всё на что он способен это убивать.

Невозможно возиться в выгребной яме и остаться при этом чистым…

Благородство – это поступать правильно, а не кромсать всех виновных направо и налево.

Он всего лишь Жнец. Угрюмый и молчаливый. Способный только забирать чьи-то жизни…

Где-то вдалеке, на самом краю слуха, начал плавно разливаться тихий рокот. Он медленно проникал в сознание Виктора, заполняя всё свободное пространство и постепенно вытесняя ужасающие видения, посланные ему тварью в чёрном. Стало немного легче. Боль тоже отступила, но Виктор всё еще не мог пошевелиться. Вскоре его полностью поглотил тихий рокот, оставляя лишь пустоту вокруг. Больше не было никаких видений. Только этот знакомый звук, полный покоя и умиротворения.

– Нити Судьбы… – раздался голос в пустоте.

Виктор сразу узнал его. Мама…

«Я подвёл тебя…» – подумал он. – «Я оказался недостаточно силён…»

– У нас совсем немного времени, мой хороший, – произнесла Ада.

Она возникла перед его взором. Всё такая же печальная и красивая, как и прежде…

– Ты не подводил меня, – сказала она. – Ещё есть шанс. Ты всё ещё в силах победить. Нужно только подняться…

– Но как? – Виктор был растерян. Впервые в своей жизни…

– Нити Судьбы, – повторила Ада. – Он лишил тебя их.

– Я не понимаю…