Вне добра и зла

Внутри салона автомобиля грохотал рокот агрессивных гитарных рифов и надрывный вокал Дрэймана повествовал историю об заблудшей душе, не желающей идти в рай. Виктор почти не слышал его, даже несмотря на то, что громкость была выкручена достаточно сильно. Он был погружен в собственные мысли. Машина быстро скользила по серому асфальтовому полотну дороги, с каждым часом всё больше приближая его к Тихой Долине. Однако Виктор размышлял совсем не о Зачатии и Антихристе. С этим для него всё было ясно с самого начала – выследить и убить демона. После, найти девушку, носящую в своей утробе злобного выродка, и попытаться её спасти. Если будет не слишком поздно… Мысли Виктора кружились вокруг Алисы, спящей в комнате его давным-давно погибшей матери. Он так и не спросил у Альберта, что сподвигло его уложить их гостью именно там. Старик был всё время слишком увлечен обучением светловолосой девушки, а Виктор нечасто видел, чтобы его дед был таким радостным, и попросту решил его не отвлекать по пустякам. Да не так уж это было и важно. Смерть Ады, матери Виктора, навсегда отпечаталась в душе старика, оставив в ней огромную зияющую рану. Альберт пытался не показывать вида, но иногда, обычно ближе к весне, пропустив пару бокалов вина, он то и дело порывался войти в её комнату. И каждый раз останавливался, едва его рука касалась дверной ручки. В такие моменты Виктору казалось, что, его несгибаемый под напором лет дедушка, мгновенно старел прямо на глазах. Скорбь не угасала в Альберте ни на секунду все эти долгие тридцать с небольшим лет. Сам Виктор почти не помнил свою мать. Он видел черно-белые фото красивой молодой девушки с чёрными волосами, но не мог вызвать в своей памяти ни одного фрагмента с её участием. Только смутные образы, чей-то нежный голос и заботливые руки и больше ничего. Альберт говорил, что, когда нашёл его в той деревушке, где погиб Орден и почти весь Южный Клан Ночи, Ада было рядом с кроваткой. Точнее её мёртвое и израненное тело в окровавленном белом платье. Этого Виктор не помнил совсем. Словно кто-то стёр из его памяти все упоминания о его родителях. Он знал только как их звали – Ада и Марк. В десять лет Виктору даже удалось накарябать эти имена на одной из плит в холле главного здания Ордена. Альберт попытался стереть имя Марка, но почему-то у него не вышло.

Единственным напоминанием о матери для Виктора стал его медальон с изображением сворачивающейся в кольца змеи. Блестящий металл которого, потерся и потерял былой блеск. Виктор с самых ранних лет никогда не расставался с ним. Хоть он и почти не помнил свою мать, медальон был крохотной частичкой её любви к нему, и ему хотелось сохранить эту малую толику, храня её всегда при себе. После того как Виктора окрестили Жнецом, он собственноручно добавил к рисунку змеи устрашающего вида косу. Медальон стал ещё и своего рода символом – символом страха для тех, кто не привык бояться.

От размышлений Виктора отвлёк дорожный указатель, говорящий о том, что до Тихой Долины осталось всего пара километров.