Вместе и врозь

Николас эхом вторил ей, только его стон был более низким, более властным, более мужским.

— Я мог бы заняться с тобой любовью прямо сейчас. Здесь, — хрипло прошептал он, обжигая дыханием ее ухо и кладя руку на талию Мег. — Это было бы так легко…

— Как, на кухне? — пискнула Мег.

Она не привыкла к джину с тоником, тем более на голодный желудок. Наверное, спиртное ударило ей в голову и растопило обычную сдержанность, а заодно и развязало язык, потому что ее слова, которые должны были выразить протест, прозвучали как поощрение.

— Угу. Хочешь, покажу, как это делается? — спросил он и, не дожидаясь ответа, крепко обхватил Мег руками, приподнял и властно прижал к себе. Потом лукаво прошептал на ухо: — Мы можем заняться этим на кухонном столе, я уложу тебя на спину, расстегну твою рубашку…

Огонь его взгляда, казалось, прожигал ее одежду насквозь. Николас смотрел на ее грудь, и Мег чувствовала, как соски наливаются, твердеют. Она словно со стороны услышала собственный голос, охрипший, изменившийся почти до неузнаваемости:

— А потом?

— Потом я возьму твои груди и стану гладить и дразнить твои соски до тех пор, пока ты не начнешь умолять взять тебя… Пока я не захочу тебя так сильно, что сам испугаюсь, как бы не причинить тебе боль. Потому что я буду знать: наш секс будет горячим, страстным, и мне захочется исследовать каждый дюйм твоего тела, попробовать тебя на вкус…

— Николас… — сдавленно прошептала Мег, когда его пальцы занялись пуговицами на ее рубашке.

— Что, сладкая моя? Ты ведь знаешь, как я тебя хочу? А ты, ты так же сильно меня хочешь?

Пальцы Николаса с чувственной медлительностью скользили по ее коже, заставляя Мег трепетать от желания. Она жаждала его ласки, прикосновения его губ. По телу Мег прошла волна дрожи.

— Скажи, — прошептал Николас, — сегодня ночью, лежа в постели, ты будешь думать обо мне так, как я о тебе думаю, представляю твою нежную кожу, твой вкус, представляю эти сексуальные звуки, которые ты издаешь, когда возбуждена?

Еще секунда, поняла Мег, и он перейдет от слов к делу, а тогда пути назад уже не будет. Но ведь он просто играет со мной, развлекается, на самом деле у него нет ко мне никаких чувств… Может, сейчас он меня и хочет, но завтра все начнется сначала, он снова станет надо мной иронизировать… Разум Мег вцепился в остатки ускользающей связи с реальностью, и она хрипло прошептала:

— Мы не можем, мы не должны… Николас, мы ведь враги.

— Враги? — Он медленно убрал руку и отстранился. — Враги? Вот, значит, как тебе это представляется? Что ж, пожалуй, ты права.

Не сказав больше ни слова, Николас развернулся, быстро вышел из кухни и очень тихо закрыл за собой дверь.

Мег очень хотелось позвать его, остановить, но она сумела сдержаться. Словно почувствовав ее состояние, Джек подошел к Мег и лег рядом. Она машинально погладила пса по голове и удивилась, откуда на шерсти взялись какие-то капли. Только потом Мег поняла, что это ее собственные слезы.

Я плачу? Из-за Николаса? Какая глупость! Этак я еще воображу, что влюбилась в него! Но этого просто не может быть, я слишком здравомыслящая женщина, чтобы совершить такую глупость!

7

Тот день не задался с самого утра, мрачно вспоминал Николас спустя двадцать четыре часа после события, которому суждено было навсегда изменить его жизнь.

Для начала он сделал то, чего с ним отродясь не бывало, — проспал. В то утро Николас проснулся поздно, с предчувствием ужасной головной боли и еще более ужасного настроения.

По крайней мере, отчасти его отвратительное настроение было вызвано сном. Ему приснилась Мег, приснилось, что она нарочно возбуждает его, а потом убегает, дразнит своим обольстительным обнаженным телом, но не позволяет прикоснуться. Сон был настолько отчетливым, что, просыпаясь, Николас почти ощущал присутствие Мег в своей кровати.

Он сел и раздраженно отбросил одеяло. Если лежать и снова и снова прокручивать в памяти сны, ничего путного из этого не выйдет. Он встал и хмуро поплелся в ванную.

У Мег день начался не лучше. Во время прогулки Джек удрал, и, пока она пыталась его поймать, пес бегал вокруг нее, не позволяя схватить поводок. В конце концов его удалось поймать только с помощью прохожего, точнее, с помощью самки шелти, засмотревшись на которую, Джек потерял бдительность.

Вернувшись домой, Мег положила Джеку в миску еду, и в это время зазвонил телефон. Звонок оказался не из приятных: Бриджит не смогла найти одну историю болезни и попыталась обвинить Мег в небрежности, а она точно знала, что после приема поставила историю болезни на место.

Закончив телефонный разговор, Мег обнаружила, что Джек куда-то исчез. Николаса тоже не было видно, вероятно, он встал раньше и ушел еще до того, как Мег повела Джека на прогулку.