Вместе

Родители отправили ее в реабилитационный лагерь в Монтане, неподалеку от места, где жила ее бабушка ЖуЖу – бывший пилот авиалиний, неоднократная чемпионка по ловле басса и любительница мужчин намного моложе себя. Дилейни предстояло провести в лагере целый месяц без телефона и без общения с людьми извне, в компании восемнадцати девочек в основном того же возраста. Их дни подчинялись распорядку, но не особо жесткому. На военный этот лагерь не походил. Они работали на ферме, ходили в походы, катались верхом, доили коров и принимали телят, кормили коз. Вставали с рассветом, ложились с наступлением темноты, и через месяц Дилейни попросила родителей оставить ее там на весь год. Каждые выходные она навещала ЖуЖу, и ей нравилась эта простая жизнь. В восьмом классе она вернулась в свою школу в Айдахо, чувствуя себя счастливой, уравновешенной и сильной.

А потом произошло нечто странное. Ее школа, где родителей начиная с первого класса вечно пугали опасностями, которые несут в себе гаджеты, формирующие у подростков клиповое мышление, включилась в программу полного цифрового погружения. Учителя перестали давать обычные домашние задания, теперь они размещали их онлайн на ресурсе “СфероКласс”, собирающем данные о каждом пользователе. Задания учительницы по обществоведению заключались в просмотре учебных видео, а учителя английского заставляли выполнять домашние работы на компьютере и отправлять через “СфероПропись”, с обязательным использованием довольно убогого ИИ-приложения для проверки ошибок.

Родители Дилейни, которые давно отрубили у себя в доме интернет, оказались в затруднительном положении. Поначалу они каждый вечер отвозили ее в библиотеку, но на дорогу уходило полчаса в одну сторону, и в конце концов им снова пришлось подключить интернет и трепетать перед зависимостью, от которой дочь вроде бы успешно избавилась. Это было все равно что вылечить ребенка от наркомании исключительно ради того, чтобы школа потребовала от учеников постоянно быть слегка под кайфом.

При всем том школа продолжала пугать соцсетями и черной дырой экранного времени. На уроках пользоваться телефонами запрещалось, зато разрешались учебные ноутбуки, которые школьники с легкостью приспосабливали для просмотра порно и видео с милыми зверушками. Учителя, с одной стороны, жаловались на ухудшение концентрации внимания учеников и навязчивый цифровой контроль со стороны родителей, а с другой – требовали, чтобы у детей был постоянный доступ в интернет; жалобы, всевозможные записки родителей и справки от врача тоже принимались теперь исключительно в электронном виде. Во вторник школа устраивала родительское собрание по поводу цифровой зависимости подростков, а уже в среду домашнюю работу по математике приходилось делать онлайн. На собрании учителя призывали проводить выходные без компьютеров и телефонов, после чего давали на выходные задания, которые не выполнить без интернета.

В результате Дилейни проводила в Сети почти весь день, общаясь с одноклассниками, обсуждая конспекты и делая уроки, знакомясь с бесконечными школьными обновлениями, памятками и пояснениями. Она постоянно была на взводе, почти на грани нервного срыва. Она спала меньше пяти часов в сутки. Наконец, когда ее обнаружили спящей в школьной кладовке, семья решила, что единственный вариант – домашнее обучение. Дилейни постепенно начала оживать. Через месяц она уже могла сконцентрироваться достаточно, чтобы начать читать книги и высказывать собственные мысли, которые не были отзвуками из Сети. Через три месяца она вернулась на свой мостик над рекой и окончательно пришла в себя.

* * *

Но никто не мог предполагать, что компания, названная в честь южноамериканских тропических лесов, вмешается в крошечный бизнес ее родителей. Однако она ударила в планету маленьких магазинчиков, как метеорит диаметром в милю, и вызвала их массовое вымирание. В городке появился супермаркет органических продуктов под названием “Народная Еда”, и через полтора года родители Дилейни продали свое дело и – сгорая от стыда, обрядившись в зеленые передники – пошли работать на владельцев сети.

Дилейни тоже чувствовала стыд и гнев. Ее родители сдались. Они оправдывались, уверяя, что все это временно. Им еще семь лет выплачивать долг по ипотеке, но потом перед ними распахнутся все двери. Они смогут продать дом и уехать куда угодно – поселиться на барже в Амстердаме, провести год на пляжах мексиканской Йелапы, поступить в Корпус мира и отправиться в Узбекистан… О своих новых хозяевах они отзывались с презрением и намеревались выиграть битву с корпорацией, срубив с нее деньги, уволившись и начав новую жизнь.