Вместе

Дилейни впилась зубами в свой кекс, надеясь, что сможет ограничиться кивком и увильнуть от развернутого ответа. Некоторое время назад один талантливый режиссер снял фильм о “Сфере” – тогда компания еще называлась так, – пригласив актеров первого ряда, однако, несмотря на звездный состав, фильм объявили провальным, и его мало кто видел. Компания, подобно диктатору, пережившему попытку убийства, вышла из этого испытания только сильнее.

– А что ты о нем думаешь? – прожевав кекс, ответила вопросом на вопрос Дилейни.

Этот метод она тренировала с Уэсом – если беседа сворачивает на опасный путь, отражать вопрос встречным вопросом. Помогает уйти от ответа, а кроме того, внимание льстит собеседнику.

Дженни Батлер подняла вверх палец, сигнализируя, что прожует и ответит. Лак на ее ногтях облупился, напоминая облицовку космической капсулы, поврежденную при возвращении на Землю.

– И ты еще спрашиваешь? Я обожаю этот фильм, – сказала она. – Ну, конечно, не все здесь были в восторге, и тем не менее это фильм о месте, где я работаю! Я же из Миссисипи, а там такие вещи до сих пор важны. Даже моя матушка наконец-то впечатлилась.

Это второе собеседование было основой кадровой культуры “Вместе”. Его идея, позаимствованная где-то Мэй Холланд, своего рода “случайные встречи”, нравилась Дилейни – возможно, это было единственное нововведение Мэй, которое не казалось ей делом рук бездушного, бесстыдного и жаждущего конца мира антихриста.

“Случайные встречи” означали, что любой сотрудник “Вместе”, от инженера до основателя, включая даже су-шефа, в какой-то момент должен провести собеседование с кандидатом, который прошел первую проверку. Случайный “совместный” встречался со случайным кандидатом. PR-менеджер мог беседовать с программистом, специалист по сбору данных – с потенциальным арт-директором. Дженни Батлер была астрофизиком, а Дилейни – гуманитарием, готовым, как она сказала Дженни, расцвести на любой грядке.

– Так ты работала над новой марсианской буровой? – спросила Дилейни, и Дженни Батлер, перестав жевать, удивленно посмотрела на нее.

– Откуда ты знаешь? Ты не могла провести поиск заранее, потому что не знала, с кем встретишься. И ты же не сделала это, притворившись, что идешь в туалет?

Дилейни рассмеялась, и Дженни Батлер нахмурилась:

– Ну да, ты же не ходила в туалет.

– Я просто о вас знаю, – сказала Дилейни.

КосМост – подразделение, где работала Дженни Батлер, – основал Эймон Бейли, но Мэй Холланд относилась к нему довольно прохладно. Прибыли оно не приносило. Бейли тратил миллиарды “Вместе” на запуск аппаратов на Луну и Ио, спутник Юпитера, на бурение шахт на пролетающих мимо Земли астероидах, на доставку льда с колец Сатурна и на прочие бесполезные с практической точки зрения миссии. Дилейни они казались романтическими и порождали в ней внутренний конфликт. Если она разрушит “Вместе”, проекты по исследованию космоса будут свернуты, потому что ни у одной другой компании нет таких денег – и уж тем более желания тратить их на познание тайн Галактики. Мэй Холланд вслух поддерживала эти проекты и стоящую за ними философию, но никто не сомневался, что, будь это в ее власти, она бы все свернула. Мэй была человеком приземленным.

– Но я совершенно не в курсе, чем ты занимаешься сейчас, – сказала Дилейни. – Тебе можно об этом говорить?

Она знала, что второе собеседование можно провалить, если не проявить интереса к работе интервьюера. Это был единственный подвох “случайных встреч”. Хотя на первый взгляд цель состояла в том, чтобы “совместный” больше узнал о кандидате, на самом деле это был скорее тест на любознательность кандидата в отношении “Вместе” и ее людей. Плохой соискатель не станет задавать “совместному” вопросов. Никудышный соискатель примется выспрашивать о деньгах, льготах, отпуске и прочем, его интересует исключительно выгода.

– У меня сейчас два проекта, очень разных, – ответила Дженни Батлер. – И в них нет ничего секретного, так что я могу рассказать. Первый – в общем, побочный продукт, это приложение, которое вычисляет месяц и год твоей смерти. Не совсем моя сфера, но мне как-то пришла в голову одна идея, и все меня поддержали. Ты об этом слышала?

У Дилейни перехватило дыхание. Она смогла только отрицательно помотать головой.

– Сейчас точность составляет девяносто один процент, – сказала Дженни Батлер, – но мы наверняка сможем ее немного повысить. Конечно, приложение не предсказывает смерть от нелепых несчастных случаев и все такое. Но на основании образа жизни, питания, привычек, генетики, географии проживания и нескольких сотен прочих показателей мы уже определяем месяц, а скоро будем вычислять и точную дату. Мне стало легче, когда я узнала свою. Можем и тебе посчитать.

– Посчитать, когда я умру? – уточнила Дилейни.

– Вот что ты собираешься делать сегодня? – спросила Дженни Батлер.

– Вы что, еще не знаете? – отозвалась Дилейни.

– Хорошая шутка. Но я серьезно. Нам понадобится пара часов.