Вмешательство Лили

— А что Артур? Он только делает вид, что относится к тебе как к сыну. Артур — некомпетентный министерский работник, который получил эту должность только по причине чистокровности. Если бы Министерство хоть немного обращало внимание на квалификацию, его бы и на пушечный выстрел туда не подпустили. Артур — милый человек, но дурак.

— А Гермиона? С ней-то что не так? Она всегда была мне как сестра.

— Откуда ты знаешь? У тебя что, была сестра? Может, я что-то пропустила? Она всегда была твоей самой близкой подругой, не так ли? А ты подсознательно подавлял свои чувства, потому что думал, что она нравится Рону. А бедная девочка считала, что у неё нет шансов, потому что ты не проявлял к ней ни капли интереса.

— То есть, ты думаешь, она согласится стать моей девушкой?

— Конечно, я её одобряю. Единственное, что мне не нравится — её слепое доверие к Дамблдору, но это не только её вина. Только не вбивай себе в голову, что раз она мне нравится, это — единственный вариант. Помни, Гарри, я хочу убедиться, что ты сделаешь собственный выбор. Если тебя больше привлекает, например, Луна — пожалуйста, а твой отец наверняка будет в восторге, если рядом с тобой будет Флер. Или Сьюзен Боунс, или даже Дафна Гринграсс! В конце концов, тебе не нужно выбирать прямо сейчас — просто будь вежлив, никого не отталкивай, а дальше сам разберёшься, кто тебе больше нравится.

— Но если я не могу доверять Уизли и Дамблдору, может — Ремусу или Сириусу? Или учителям? Например, Флитвику или МакГонагалл.

— Практически всем преподавателям Дамблдор промыл мозги, и пока он будет директором — никому из них не стоит доверять до конца. В определённой мере можешь доверять Сириусу, но только если дело не касается чего-то серьёзного. К сожалению, он уже не раз показал себя довольно импульсивным человеком. Сириус — эдакий сумасшедший дядя, с которым иногда можно повеселиться, но не больше.

— Когда-то я бы сказала, что Ремус — хороший человек, но с тех пор я ужасно в нём разочаровалась. Он был одним из лучших друзей твоего отца, но пока ты жил у Дурслей — ни разу тебя не проведал. Этого я ему никогда не прощу.

— Но ведь на третьем курсе он научил меня вызывать Патронус.

— Гарри, он — преподаватель, и это — его работа. И вообще: почти весь персонал Хогвартса оставляет желать лучшего, а немногие профессионалы, которые всего-навсего разбираются в своём предмете, на фоне остальных бездарей выглядят настоящими звёздами. К сожалению, Ремус доказал, что полагаться на него не стоит... надеюсь, на этот раз благодаря дружбе с Сириусом всё будет по-другому.

— Как насчёт Снейпа? В Омуте Памяти я видел, что вы были друзьями.

— Вот именно — были. Настоящий друг никогда не станет издеваться над моим сыном. А ещё он — просто ужасный учитель, и этому нет оправданий. И не забывай: за свои преступления в рядах Пожирателей он так и не расплатился. И если нам удастся отправить его в Азкабан, я буду довольна. По крайней мере, у тебя, наконец, появится нормальный наставник, который научит правильно варить зелья.

— Так значит, мы вернёмся в тот день, когда меня подбросили Дурслям? Мам, не уверен, что справлюсь ещё раз.

— Всё будет по-другому. Надо всего лишь убрать чары агрессии и принуждения, и ты вырастешь в любящей семье. Я уже говорила, что на духов накладывают ограничения, но всё возможное мы сделаем.

— Мне сейчас семнадцать. Представляешь — пережить такое ещё раз?

— И это я учла. Благодаря воспитанию сейчас ты эмоционально неразвит, но когда вернёшься обратно, у тебя будут годы нормального детства, которые помогут справиться с этой проблемой. Не волнуйся — ты далеко не сразу вспомнишь семнадцать лет своей жизни и сможешь наслаждаться детством. Воспоминания к тебе вернутся, только когда придёт письмо из Хогвартса.

— Значит, мне опять придётся проучиться семь лет?

— Да, но как только мы избавимся от Дамблдора (а я надеюсь, это случится в первый же месяц после твоего появления в школе), ты будешь просто нормально учиться — безо всяких попыток убийства и опасных ситуаций. Только школа, квиддич, друзья, девочки — всё как полагается. Кстати о квиддиче: я хочу, чтобы ты начал играть не раньше третьего курса.

— Но мне нравится квиддич, ма!

— Знаю. Но в одиннадцать ты ещё слишком маленький, и рискуешь получить серьёзные травмы. Когда на первом курсе МакГонагалл сделала тебя ловцом, я хотела её убить! Она ведь даже не спросила, хочешь ли ты играть, и не обратилась за разрешением к опекунам, а это — её обязанность. Нет, эта "профессор" притащила тебя к Вуду и заявила, что ты будешь ловцом. Очень безответственно с её стороны.

— И неплохо, если бы ты стал охотником. Единственный плюс квиддича в школе — это работа в команде, а ловец всю игру просто летает вокруг поля. Он очень слабо взаимодействует с другими игроками, и если бы за снитч не давали такое огромное количество баллов, его бы считали самым бесполезным игроком.

— Слушай, ма, а ты права. Знаешь, как это утомляет? Летишь себе, летишь и ждёшь, пока появится снитч. В следующий раз буду пробоваться на охотника.

— Хорошо, милый.