Влюбленный упрямец

На следующей неделе Гарек повел Элли во французский ресторан. Официант в смокинге усадил их в уединенном месте. Горели свечи, благоухали цветы, из окон открывался величественный вид на город. Убранство элегантное, клиенты высокого класса, и цены непомерные.

Элли ела атлантического лосося, капусту по-эльзасски и слушала Гарека, объяснявшего некоторые детали работы фонда поддержки искусства. Она не сомневалась, что он добьется успеха. И ей следовало быть безумно счастливой. Она и была бы, если бы не одно "но". Сам Гарек.

Она смотрела на угловатые черты его лица, слышала властные нотки в голосе, и сомнения одолевали ее. Он обладал самоуверенностью того рода, какая приходит от знания, что человек сумеет добиться успеха. Она могла бы восхищаться этой чертой, если бы не видела Эмбер Беллэйр. Трудно завидовать мужчине, который встречался с женщиной с такими холодными и расчетливыми глазами. Эмбер смотрела на Гарека, словно инвестор на выгодное вложение капитала.

– Хотите ознакомиться с бюджетом? – спросил он.

– Нет, благодарю вас.

Он вскинул брови.

– Я всегда предпочитала живопись и музыку математике. Колонки баланса вызывают у меня головную боль.

– По-моему, вы говорили, что Мартина изучает бизнес? – напомнил Гарек. – Вероятно, она вместо вас просмотрит цифры.

Он познакомился с Мартиной сегодня вечером, когда заезжал за Элли. Они моментально поняли друг друга. Мартина перекидывала гриву длинных темных волос за спину и флиртовала с Гареком, пока ее кузина надевала пальто.

– В этом нет необходимости, – пробормотала Элли.

– Вы думаете, она ничего не поймет?

– Конечно, поймет, – тут же вскипела Элли. – Мартина заканчивает колледж в июне, на год раньше. Она – гений.

– Мартина сказала, что вы из Филадельфии.

– Да. – Интересно, что еще сообщила эта болтушка?

– Ваши родители по-прежнему живут там?

– Они погибли в автомобильной катастрофе, когда мне было тринадцать.

Она сообщила об этом как о рядовом факте. Хотя на самом деле давняя утрата по сей день вызывала тупую боль в сердце.

– Простите, – спокойно проговорил он. – Должно быть, это было трудное для вас время.

– К счастью, нашлись родственники, которые взяли меня к себе. – Элли заставила себя улыбнуться: ей не нужно его сочувствие. – А какая у вас семья?

– Отец восемь лет назад умер от сердечного приступа. Мать через несколько лет снова вышла замуж и теперь живет во Флориде. Я редко ее вижу. Здесь только сестра и я. И пятнадцатилетняя племянница.

– Вы близки с племянницей и сестрой? – Элли с трудом подавила дурацкое желание коснуться его руки.

– Нет времени, – пожал он плечами. – Я почти всегда занят на работе.

– Вам надо освободить время для себя, – посоветовала она.

– Вы собираетесь открыть в газете колонку советов?

– По-моему, большая ошибка – ставить работу превыше всего. – Она не обратила внимания на насмешку.

– А если семья живет на деньги, которые вы зарабатываете?

– Ваши сестра и племянница зависят от вас материально? – нахмурилась Элли.

– Не совсем так. Я говорю гипотетически.

– Каждый должен выбирать. – Она обмакнула кусочек торта в малиновый сироп. – Но иногда люди жалеют о сделанном выборе.

– Гмм, – с сомнением промычал Гарек. – Расскажите о вашей семье.

Элли не хотелось упоминать о дедушке и о неприятных деталях их отчуждения. Поэтому она решила рассказать о дяде Родриго и тете Алме и об их шестерых детях. Трое старших уже обзавелись своими семьями.

– Потом идут Мартина, Роберто и Алисса, – продолжала она. – Алисса приблизительно в том же возрасте, что и ваша племянница, ей в марте будет четырнадцать.

– И давно вы живете вместе с Мартиной?

– Около года. С тех пор, как переехала в Чикаго. Я оказалась совсем без денег, а здесь не так много высокооплачиваемых мест для специалиста по истории искусства...

– У вас есть диплом?

– Да, магистра. Почему вы удивлены?

– Без причины. А ваш кузен Роберто еще учится в школе?

– Нет, он закончил школу в прошлом году. – Как раз перед тем, как попал в тюрьму. Но об этом она не станет рассказывать Гареку. – Он очень милый. Только иногда чересчур серьезен, но у него доброе сердце. Он считает нужным защищать меня.

– А вы нуждаетесь в защите?

– Нет, конечно. Хотя Робби думает, что нуждаюсь. Может быть, из-за... – Она замолчала, задумавшись, не слишком ли много наговорила.

– Из-за Рэйфа?

– Откуда вы о нем знаете?

– Мартина сказала, что я "большое достижение после Рэйфа". Вашего бывшего бой-френда, я правильно понял?

– Ммм. – Определенно, надо поговорить с Мартиной. – Я привезла его в Чикаго, чтобы со всеми познакомить. Мартине и Робби он не понравился. И оказалось, что они правы.

– Рэйф разбил вам сердце?

– Нет, просто немного ранил. – Чтобы прекратить расспросы, она беззаботно добавила: – У каждого есть по меньшей мере одна несчастная любовь. Держу пари, даже у вас.

Гарек долго молчал. Или их было столько, что он не мог вспомнить, или он ни разу не был влюблен. Интересно бы узнать.

– Моника Александер, – наконец проговорил он. – Я был безумно в нее влюблен.

– И что случилось?