Влюбленный лэрд

Вошел слуга с иссеченным шрамами лицом. Поставив на стол поднос с виски, он бесшумно удалился. Лахлан подозрительно посмотрел на свой стаканчик, вдохнул запах виски и тут же вспомнил Дугала, не раз предупреждавшего его об особом пристрастии шотландцев к яду – мол, именно так им нравится убивать своих врагов. Он не стал брать стаканчик в руки. Чуть ослабив галстук, Лахлан наклонился вперед и самым серьезным, едва ли не зловещим тоном произнес:

– Вы даже не представляете, Даннет, насколько вы меня расстроили.

И тут Даннет сделал то, от чего Лахлан опешил. Он улыбнулся. Да, да, как ни в чем ни бывало улыбнулся своей подкупающей улыбкой.

– Расстроил, ваша светлость?

На этот раз улыбка Даннета подействовала на Лахлана, как пощечина, он разозлился донельзя. Как же ловко этот человек притворяется! Спасибо Олригу за то, что раскрыл ему глаза. Ну, погоди, Даннет, скоро ты запоешь по-другому…

– Во-первых, вы не выполнили мой приказ очистить землю от арендаторов. Более того, вы отказались его выполнять.

Глаза Даннета сузились.

– Да, отказался. И не собираюсь это делать.

Лахлан машинально сжал руки в кулаки. Неслыханная дерзость – не только отказаться выполнить его приказ, но и откровенно в этом признаться.

– Вы обязаны мне повиноваться. Это ваш долг.

– Прежде всего я должен заботиться о моих людях, защищать их интересы. Вот мой главный долг. – Даннет наклонился вперед. – И ваш тоже. Это завещано нам предками. Это нерушимая клятва.

Клятва перед нашими предками? Лахлан смотрел на Даннета, раскрыв от удивления рот. А что, если Даннет прав? Наверное, его предки не навещают его по ночам, не изводят настойчивыми просьбами, мольбами о помощи: спасти их бессмертные души, избавить от вечных мук в аду.

Лахлану достался тяжкий крест, и он безропотно его нес. Его решение непоколебимо: он во что бы ни стало восстановит родовое гнездо, и тогда души его предков обретут долгожданный покой.

Сил и желания у него было предостаточно, хотя времени оставалось все меньше и меньше.

Видя замешательство герцога, Даннет принялся развивать свою мысль:

– Я твердо убежден: подобные нововведения – явное зло, они разорят жителей графства. Более того, они грозят погубить Шотландию.

Лахлан заерзал на своем месте. Неужели ему уже читают нотации?! Похоже, Даннет слишком много о себе возомнил.

– Мне нужны деньги, больше тут не о чем говорить.

– Вам нужны… деньги?

Да, деньги. Что здесь удивительного? И вообще, к чему эти лишние вопросы? Впрочем, если объяснить Даннету, зачем он сгоняет с земли мелких арендаторов, то, возможно, Даннет лучше поймет, что им движет.

– Я намерен отремонтировать Кейтнесс перед тем… Короче говоря, как можно скорее.

– А сколько вам нужно?

– Речь идет не об этом, – послышалось из-за спины Лахлана ворчание Дугала.

– Совершенно верно. – Лахлан был полностью согласен с Дугалом. – Дело в том, что я недоволен вами, Даннет.

– Ваша милость, видите ли, сгоняя с земель…

Лахлан чуть не задохнулся от негодования. Его перебивают, да еще несут всякую чушь! Нет, пора открыть этому подлому предателю, почему он так им недоволен.

– Подлинная причина моего недовольства вами, Даннет, совсем иная.

Барон в недоумении откинулся на спинку стула; его поразил холодный гнев, прекрасно различимый в интонации герцога.

– Какова же эта причина, ваша светлость?

– Неужели вы думали, что я ни о чем не узнаю? – спросил он ледяным тоном, сверля взглядом лицо Даннета.

– О чем же вы узнали?

– О вашей измене, – резко вставил Дугал.

Лахлан недовольно мотнул головой, делая ему знак не лезть ни в свое дело. Ему не нужна была ничья помощь.

Он опять пристально посмотрел в глаза Даннету, но в них не было ни тени страха. Именно это и вызывало у Лахлана наибольшее раздражение.

– Вы мне очень нравитесь, Даннет.

Лахлан не притворялся, Даннет действительно ему нравился, но предательство – это не лезло ни в какие ворота.

– Как это ни странно, но мне казалось, Даннет, что мы с вами скроены из одного и того же материала. Кто угодно из моих лэрдов мог мне изменить, но только не вы. Я не сомневался в вашей верности.

– Я не изменял вам! – проревел Даннет.

Лахлан стиснул зубы.

– Не надо мне лгать. Мне известно о том, что Стаффорд пытается переманить моих баронов на свою сторону. Мне было очень больно и горько, когда я узнал о вашей встрече с его сыном. Меня буквально сразила эта весть.

– Мы случайно встретились в гостинице, – задыхаясь, с трудом прохрипел Даннет. – Ни о чем таком мы не говорили. Это какая-то чепуха. У меня и в мыслях не было вставать на сторону Стаффорда.

Слова Даннета прозвучали настолько искренне, что в них невозможно было усомниться. И опять Лахлан почти поверил ему, но только почти.

Он машинально застучал пальцами по столу:

– По словам Олрига, все обстоит иначе.

– Ах, Олрига! – багровея от гнева, проревел Даннет. Ноздри его задрожали, а глаза яростно засверкали.

«Не напугаешь. Я сам кого хочешь напугаю», – подумал Лахлан и тут же прорычал в ответ не менее страшно:

– А разве не вы созвали моих баронов, чтобы на этой встрече попытаться переманить Олрига и Скрастера на сторону Стаффорда?