Влюбленные соперники

— Ну а ты, златокудрая, скорее из первых?

Мартина сжалась и попыталась было отодвинуться, но Денби удержал ее.

— Ты еще плохо меня знаешь, чтобы судить.

— Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь. Сейчас, например, ты хочешь оттолкнуть меня, чтобы я ненароком тебе не сделал больно. Хочешь притвориться, будто у нас с тобой просто случайное короткое знакомство.

— А разве нет?

С самого начала Мартина знала, что ей придется уступить. Не ожидала только, что для этого будет достаточно одних лишь его слов. Взгляда. Прикосновения. Жеста.

— Конечно, нет, и ты сама это знаешь. — Денби вдруг стало стыдно за свое лукавство.

Ложь грозила задушить его в своих шелковых волокнах. Он повинен в том, что отдает не любя. А Марти… Марти так не умеет, для нее нет разницы между данью и любовью.

Мартина прижалась щекой к его плечу, и Денби понял, что женщина сдается, и печально поцеловал ее в лоб. Потянувшись к столику, он включил радио. В комнате раздался голос диктора:

— Представители экологического движения встретились вчера с ведущими лесопромышленниками нашей провинции.

— Оставь, — попросила Мартина, заметив, что Денби хочет настроиться на другую волну. — Хочу послушать.

— Одно из требований «зеленых» состоит в двадцативосьмипроцентном сокращении вырубки леса. Согласно заявлению пресс-службы «Айленд форестс», это предложение раздвигает границы требований, связанных с более рациональным использованием леса для промышленных нужд. Вопреки утверждениям борцов за сохранение и чистоту природы, выступающих здесь с демонстрациями протеста, «Айленд форестс» настаивает на том, что разделяет заботу об окружающей среде, восполнении урона, наносимого лесам и водоемам.

— Извини. — Дождавшись конца выпуска, Денби выключил радио.

— За что?

— За то, что позволил грубой действительности ворваться в наш с тобой маленький, но совершенный мир.

— Не так уж он и совершенен.

— Мир таков, каким ты его делаешь.

— Ну вот, слышу речь настоящего журналиста. Или у тебя всегда и на все есть удобные отговорки?

— Ничего подобного. Просто я хочу, чтобы ты поняла: о некоторых вещах лучше даже не задумываться.

— Разве ты о смерти жены…

— Думаю.

— Тогда тебе легко меня понять.

— Довольно! — Он резко оттолкнул Мартину, и взгляд его налился свинцовой тяжестью. — Да я больше всего на свете хотел бы не знать, почему Лайна погибла. Годами меня преследует ее двуличие.

— Ну а меня преследует то, что Пола подставили. В этом я уверена. — Мартина осторожно потрогала повязку на плече Денби. — И я хочу выяснить почему.

— Брось ты это дело, прошу!

— Бросить? — Мартина вскочила с постели и принялась рыться в туалетном столике.

На пол полетели теплые носки и нижнее белье. Вернувшись к Денби, она вложила ему в ладонь нечто твердое и холодное.

— Знаешь, что это такое?

— Шип, — сказал он, рассматривая кусок металла. — Такие иногда наугад вбивают в деревья, чтобы остановить или хотя бы сократить площадь вырубки.

— Прекрасно! Только это не просто шип. Именно его прямо перед гибелью устанавливал мой брат.

— А как он к тебе попал? — выпрямился Денби.

К такому повороту событий Уильямс был не готов и в который уже раз молча выругал себя за то, что влез в эту историю.

— Как попал, так и попал.

— Мартина!..

Холодное железо оттягивало ладонь. Инструмент разрушения. Орудие смерти.

— Пол здесь вырос. Он любил эту долину. И я ее люблю. Мы вместе валили деревья. Брат никогда бы не стал забивать шипы! — Голос ее задрожал и оборвался.

Денби сжимал и разжимал пальцы, словно пробуя на вес металлический стержень. Она так уверена в своей правоте! И так заблуждается! Но теперь уже поздно раскрывать ей глаза на правду. Оставалось лишь надеяться, что Мартина никогда ее не узнает. В противном случае ей откроется не только другая жизнь брата, но и то, почему Денби оказался в долине.

— Пол умер, ну как ты не можешь понять!

Денби мягко обнял Мартину. Боль ее и тоска — отражение боли и тоски, которые когда-то едва не погубили и его самого.

Денби прижал к себе теплую, податливую Мартину, надеясь облегчить раздирающие ее страдания. Но он все время ощущал холод металла, разделяющего их, холод, неизбежный, как сама правда.

Осторожно, чтобы не разбудить Мартину, Денби встал с постели. После нескольких часов сна он был свеж и бодр. Кошмары, преследовавшие его с тех пор, как погибла Лайна, нынче ночью его не тревожили. Хотя покоя Уильямс, наверное, и не заслуживал.

Денби подошел к окну и улыбнулся. Просто замечательно, что Мартина не признает занавесок. На черном небе редкими гроздьями рассыпались звезды и весело подмигивали ему. Откуда-то снизу доносился шум волн. Может, это рокот, а вовсе не Мартина, свернувшаяся рядом калачиком, принес такое успокоение.

Представив себе, как, должно быть, приятно покалывает морозный воздух, Денби глубоко вздохнул. С той секунды как он впервые проснулся в этой комнате, жизнь Уильямса круто переменилась. Вот если бы все теперь так и было: просто, легко, без всяких проблем!

Но слишком много недоговоренностей осталось между ним и Мартиной.