Влюбленная мстительница

Господи, внезапно похолодев, поняла она, так вот в чем был его план! Заманить ее в постель, соблазнить, сделать своей и потом бросить, как она бросила его.

Белинда застонала. Конечно, все могло кончиться только так, а не иначе. Она должна понести наказание за то, что влюбилась в убийцу Джона, за то, что отдалась этому Дон Жуану.

Что же ей теперь делать? Вот именно сейчас, немедленно?

Да все то же самое, что в прошлый раз. Собраться и бежать. Слава Богу, у нее есть деньги, которые дал ей Брендон, и она сумеет как-нибудь добраться до Сиднея.

Все совершенно ясно: Освальд вспомнил о Саманте и немедленно раскаялся, что переспал с ней, Белиндой.

Двигаясь, как автомат, она поднялась с кровати, прошла в ванную, приняла душ, почистила зубы, расчесала волосы и вернулась в спальню. Осталось только одеться, взять чемодан и уйти.

Дверь отворилась — на пороге стоял улыбающийся Освальд. Оглядев ее, он одобрительно заметил:

— Ты похожа на Афродиту, вышедшую из пены морской.

— Я как раз собиралась одеваться, — произнесла Белинда.

— У меня есть идея получше. Иди поцелуй меня и залезай обратно в постель.

Но она покачала головой.

— Не могу...

— Конечно, можешь, — радостно заявил он. — В честь праздника мы поедим в постели.

— О-о-о... — протянула она.

— Но мы не обязаны ограничиваться завтраком, если ты разочарована.

— Нет-нет, — поспешно отозвалась Белинда.

— Жаль. Ну ладно, все же иди сюда и поцелуй меня.

— Пожалуйста, Освальд, — умоляюще прошептала она.

Он внимательно посмотрел на ее лицо, выражающее безграничное отчаяние.

— Значит, прошлая ночь ничего не изменила?

— А ты ожидал, что изменит?

— Может, и нет, — согласился он. — В конце концов мы еще столько всего не обговорили. — И быстро добавил: — Но сейчас не время. Завтрак ждет. Где ты хочешь поесть — здесь или в кухне?

— В кухне. — Она сделала выбор без малейшего колебания.

— Очень хорошо. — Освальд повернулся и вышел.

Белинда быстро оделась и прошла в кухню. Он был уже там, одетый в легкие брюки и футболку, подчеркнувшую его широкие плечи и мускулистую грудь.

Кивнув на накрытый стол, он молча предложил ей сесть, суетясь у плиты. На сковороде шипела яичница с маленькими сосисками, рядом жарились крохотные крепкие грибочки, каких Белинда никогда не видела. Тихо закипал кофейник. Все было мирно и уютно, будто тут собрались завтракать не противники, а любящие супруги.

— Чего тебе положить? Хочешь попробовать всего понемногу? — предложил Освальд и, не дожидаясь ответа, начал накладывать еду ей на тарелку. — Знаешь, а я проголодался, — сообщил он.

Белинда с удивлением обнаружила, что и сама голодна, как стая волков в зимнюю бескормицу на Юконе. Они поели в полном молчании, а когда тарелки опустели, Освальд отнес посуду в посудомоечную машину и вернулся с кофе.

Белинде было не по себе. Напряженная, смущенная, она мечтала оказаться где угодно, только не здесь.

Налив кофе и сев на свое место, Освальд сказал:

— Нам надо серьезно поговорить. Где ты предпочитаешь сделать это — здесь или пойдем к озеру?

— Я предпочитаю не разговаривать вовсе.

— Нет уж, по крайней мере, изволь объяснить, почему ты все-таки ушла таким образом: молча, не сказав ни слова, не попрощавшись.

— Я уже объяснила.

— Ерунда, это все отговорки. Я хочу знать, почему ты решила отказаться от работы и вернуться в Калифорнию.

В ответ она только молча замотала головой.

— Нет уж, как человек, ответственный за твой переезд на другой конец света, я имею право знать правду.

Белинда продолжала упрямо молчать. Тогда Освальд решил зайти с другой стороны.

— Ну хорошо, если ты твердо вознамерилась уехать, то почему именно таким образом? Просто глупо удирать, не имея обратного билета. И, кстати, уж если ты потеряла деньги, то почему не обратилась ко мне?

— Как ты узнал, что я потеряла деньги?

— Когда я разговаривал с Брендоном, он признался, что достал для тебя денег.

— Но ты же говорил, что это не Брендон выдал тебе, где я!

— Да, и продолжаю говорить. Сначала я даже понятия не имел, что вы с ним встречались. Но потом узнал из совершенно другого источника, что Брендон имеет какое-то отношение к твоему исчезновению. Но он признался только тогда, когда я позвонил ему в Мельбурн и сказал... — Освальд резко замолчал.

— Что? Что приедешь и изобьешь его до полусмерти?

Он в недоумении уставился на нее.

— Но тебе ведь это отлично удается — бить тех, кто слабее тебя, разве нет, всесильный Фергюссон? — с нескрываемой горечью спросила Белинда.

Освальд внимательно посмотрел на нее.

— Что заставляет тебя так говорить?

Воздух был так перенасыщен напряжением, что, казалось, вот-вот заискрится.

— Кое-что, что я слышала, — пробормотала Белинда и быстро добавила, чтобы не возвращаться к прежней теме: — Кстати, а почему ты пошел на такие сложности и стал разыскивать меня? В конце концов, есть немало женщин, которые только и ждут, когда ты свистнешь и позовешь их согреть твою постель. Например, Саманта...

Освальд сжал челюсти и заиграл желваками.

— Похоже, что ко мне прилипла-таки вся эта газетная грязь, — ледяным тоном произнес он.