Влюблен и очень опасен

Это была Тамара, симпатичная, но уже немолодая женщина, которую Кирилл Дмитриевич знал на протяжении последних семи-восьми лет. Она давно уже работала у него, и он целиком ей доверял. И, казалось бы, ничего странного не было в том, что Тамара зашла в его спальню, ведь она горничная. Но подозрительным показалось ему время, без пяти восемь вечера. Вот-вот должен был закончиться рабочий день для прислуги. Тамара обычно уходит домой минута в минуту, а в спальне она обычно убирается как минимум полчаса. И вообще, главную уборку она заканчивает к трем часам пополудни, хотя, конечно же, случаются исключения.

Каховцев не мог видеть, что происходит в спальне, но не прошло и минуты, как Тамара покинула комнату. Двигалась она как-то странно: мощно, но сдержанно. Так ведет себя человек, тайком творящий какую-то пакость. Предвкушение успеха распирает его изнутри, вызывает импульсивные движения, но нужно скрывать эту свою взбудораженность, чтобы не показаться подозрительным.

– Ты что-нибудь видишь? – толкнув охранника в плечо, раздраженно спросил Кирилл Дмитриевич.

Ему не нравилось, с каким равнодушием парень наблюдал за женщиной.

– Вижу. Тамару Павловну вижу.

– Ты в этом уверен?

Женщина была очень похожа на Тамару Павловну, но глаза чужие. У той взгляд светлый, все чувства на поверхности, а у этой глаза затуманены, и пустота за этой мутной пеленой. Да и моложе она выглядит, чем Тамара Павловна. И с косметикой на лице явный перебор. Кажется, это не просто косметика, а грим, возможно, театральный.

– А вот я не уверен, – пробормотал Каховцев. – Это не Тамара Павловна. Ну, чего сидите, бараны? – взвыл он, взбешенный нерасторопностью охранников.

Надо им отдать должное, парни быстро смекнули, что требуется от них. Дежурная смена отправилась к подозрительной горничной, а резервная быстро заняла их места за монитором. Двое оставшихся взялись за оружие.

Каховцев остался в помещении у монитора. Сам он рисковать не собирался, не для того у него такой штат охраны, чтобы лично участвовать в опасных предприятиях. Он наблюдал, как охранники приближались к объекту. Лже-Тамара спускалась вниз по лестнице, парни один за другим, с беспечным видом, проходили мимо, но вдруг разом набросились на нее, уложили ее лицом вниз, скрутили.

Женщина действительно была загримирована под Тамару Павловну. Охранники сняли с нее парик, обнажив короткую стрижку; с носа, щек, надбровий и ушей – утолщающие накладки для изменения формы лица. Ее обыскали, выдернув из-под платья прикрепленный к ноге миниатюрный шпионский пистолет из термопластика. Только тогда Кирилл Дмитриевич решился приблизиться к ней.

– Кто ты такая? – спросил Каховцев, пристально глядя на пленницу.

Он торжествовал победу, но в глубине души шевелился страх. Наверняка эта ряженая была киллером по его душу. Возможно, под его кроватью находится взрывное устройство. Скорее всего, так и есть.

Женщина действительно была моложе Тамары Павловны. Грим частично был содран с ее лица, тушь под глазами размазана, толстый слой помады растерт по губам – зрелище, надо сказать, не самое приятное. Но все равно было видно, что незнакомка была симпатичной девушкой. Под платьем горничной – толстые подкладки, значит, она еще и худенькая, чего нельзя было сказать про Тамару Павловну.

– Кто ты такая? – еще более свирепо спросил Кирилл Дмитриевич.

Но девушка продолжала молчать, глядя на него сквозь линзы, холодно и с полным безразличием к своей судьбе.

– Что ты делала у меня в спальне?

И снова в ответ тишина.

– Кто меня заказал?

Молчание.

– Ты хоть понимаешь, что с тобой будет?

На этот раз девушка ответила. Обреченностью во взгляде. И грустной улыбкой. Она прекрасно знала, что с ней будет, и не питала никаких иллюзий. Да и сам Кирилл Дмитриевич понимал, что шансов у нее нет совершенно. Ее убьют в любом случае, даже если она сдаст всех своих работодателей вплоть до самого Южака. А сомнений насчет основного заказчика убийства не было никаких.

4

Кирилл Дмитриевич завтракал и думал о вчерашнем. Вдруг ему пришла в голову мысль, что сок, который он пьет сейчас, может быть отравлен.

Рука у Каховцева невольно дрогнула, и стакан с соком вывалился из пальцев, скатился со стола и упал на колени, залив рубашку и брюки.

– Обычный порошок с такими пятнами не справится, – мгновенно и с ехидным юморком отреагировала Настя. – Но, к счастью, есть необычные порошки, они отстирывают все!.. Папа, ты должен радоваться!

– Очень смешно! – Кирилл Дмитриевич с досадой глянул на дочь.

Настроение было подгажено.

Пищеблок под полным контролем, повар и остальная прислуга проверены от и до – отравления быть не может. Но все равно страшно. И неуютно. Но жизнь продолжается. И завтрак еще не закончен.

Каховцев отправился в свою комнату, переоделся и вернулся к столу. Инга и Настя о чем-то мирно беседовали. Они действительно ладят между собой, хоть это хорошо.

– Быстро ты управился, – одобрительно заметила дочь. – А то я уже волноваться начала. В универ опаздываю.

– Какой универ? – удивленно протянул Кирилл Дмитриевич.

– Большой такой. И нудный.