Влюбиться on-line (сборник)

Аня потрясенно молчала. Она наконец перестала разглаживать простыню, переключившись на свои ногти. Уж что-что, а маникюр у нее всегда был безупречный. И форма ногтей от природы красивая, и руки ухоженные. Ни за чем она так не следила, как за руками. Непонятно даже почему. Ведь и волосы требовали ухода, и лицо. Аня уделяла внимание и этому тоже, но руки составляли главную часть ее заботы о себе. Сейчас она смотрела на идеальные пальцы, на блестящий лак и не понимала, чьи это руки перед ней. И зачем ей надо на них смотреть? Надо встать, пойти в ванную, принять душ… Надо двигаться, что-то делать… Не сидеть, не застывать… Она заставила себя подняться и сделать шаг в направлении туалетной комнаты, когда зазвонил телефон.

Звонила Катя. Ее голос был сухой, надрывный. Она старалась казаться спокойной, но Ане казалось, что в любую минуту подруга может сорваться и зарыдать. Что, собственно, в конце концов и случилось. Катя кричала, что это она во всем виновата, что она сама спровоцировала своего тихого, спокойного, прекрасного Семена на скандал, что переоценила свои силы, что была слишком высокомерна с ним и груба, и что теперь ничего уже нельзя сделать — сегодня он подал заявление на развод.

— Еще вчера… понимаешь, вчера… еще можно было, наверное, предотвратить… А сегодня — уже все!

— Катя! Катенька! Да не реви ты! Да объясни ты спокойно, что произошло. Откуда вдруг такое решение? — допытывалась Аня.

— Да я и сама не пойму. Мне казалось, что такое невозможно в нашей семье. Никогда! Ни-ког-да! — повторила она по слогам. — Просто невозможно! От Семена я никогда и простых-то поступков не ожидала. Да ему и не надо было ничего решать. Я, как правило, и решения принимала, и пути подсказывала, и готовые рецепты выдавала. Все привыкли. Всем было удобно. Ну да… Принято, наверное, что мужчина — глава семьи. У нас — наоборот. Поэтому я всегда была спокойна в отношении Виктора… Раздражалась, конечно, по каким-то поводам. Не без этого. Но по большому счету, спокойна… — Катя более-менее пришла в себя. Слезы кончились, и говорила она хоть и с надрывом, но уже без рыданий. — А тут… Я даже не ожидала. Ну ладно, допустим, мы поссорились. Допустим даже, что я виновата в этой ссоре… Ладно! Но то ссора, а то развод!

— Послушай! Ну а ты пыталась поговорить, помириться? Ну, может, прощения попросить?

— Да в том-то и дело, — тяжело вздохнула Катя, — в том-то и дело, что пыталась. А он мне: «Поздно!» Ну ни в какую! Аня, Анечка, — вновь заплакала Катя, — ну что мне делать?

— Ой-ой-ой! Что тут сделаешь? Если только нам всем вместе собраться и поговорить по душам? Как ты думаешь? Может, мы его уговорим?

— Нет… Не надо… Спасибо, конечно! Не захочет он… Как решил, так и поступит… Говорит: «Хоть раз в жизни могу я принять решение самостоятельно? Хоть раз в жизни сам возьму ответственность на себя! Двадцать пять лет терпел, подчинялся, смирялся. Все! Теперь все!» Ну что на это ответить? Ладно, Анечка! Ты извини, что я тебя так поздно потревожила…

— Ну что ты! Что ты!

— Ладно, пока! Созвонимся…

— Пока, Кать! Держись!

Держалась Катя плохо. Всю жизнь ощущала себя сильной, уверенной, главной. А тут вдруг сломалась. Семен только чуть отошел, отодвинулся, а опереться-то ей не на кого стало. Выходит дело, не такая уж она сильная была, не настолько главная…

Семен же, наоборот, был очень собран, серьезен, внешне уравновешен. Чуть ли не впервые в жизни приняв важнейшее решение, он успокоился и планомерно претворял его в жизнь. Для начала подал заявление на развод, потом занялся поиском квартиры. Менять и делить он ничего не собирался. Снимать для себя жилье он считал пока вполне приемлемым вариантом. Никакими вопросами Катю не мучил, сказал только:

— Собери мне самое необходимое. Что сама сочтешь нужным…

— Что ты имеешь в виду? Твои вещи?

— Ну это само собой…

— А еще что?

— Ну то, что может понадобиться первое время: пару комплектов белья, полотенца, может, из посуды что-то… Если тебе, конечно, не жалко…

— Семен, — Катя заламывала руки, — ну послушай! Я погорячилась, признаю… Я переосмыслила, поняла, что не всегда бывала права… Ну прости ты меня!

— Кать, — он по-свойски потрепал ее по плечу, — я не обижаюсь! И прощения просить тебе не за что. Так что ты себя не вини, не кори. Лучше помоги вещи собрать. А нет, так я сам.

— А ты что, прямо сейчас уходишь? — заволновалась Катя.

— Ну не сию минуту, конечно! Как только найду подходящую квартиру… — И добавил после паузы:

— Да, Кать… Давай договоримся: я все оставляю. Квартиру, мебель, ну, короче… — он обвел взглядом их жилище, — все это… Себе забираю только машину. Денег пока не знаю сколько смогу давать, сама понимаешь… Новая жизнь — новые расходы. Дочери учебу оплачу без вопросов, ну и если надо будет в чем-то помочь, обращайся!

— Сень, да бог с ними, с деньгами с этими… Сень… — Она тихо плакала и совсем утратила былой облик самоуверенной хозяйки положения. — Сень, ну хоть не уезжай пока… Живи здесь. Чего торопиться-то?