Влюбись в меня

Вздохнув, я прошла мимо дивана, оставив телефон лежать на месте. Дин был славным парнем, но на второе свидание я соглашаться не собиралась. Мне нужно было собрать свою волю в кулак и прямо сказать ему об этом, но сперва поспать. Может, съесть пакет чипсов и…

Мой желудок заурчал. Я остановилась возле обеденного стола лицом к кухне. Мое внимание привлекло какое-то движение в маленьком окошке над раковиной. Я заметила, как за окном промелькнуло что-то серое или темно-коричневое, но все случилось слишком быстро, чтобы я успела хоть что-то разглядеть. Все же зрение у меня было так себе, даже в очках. Я подошла к окну, взялась за холодный край стальной раковины и встала на цыпочки. Выглянув на улицу, я увидела лишь стоящую на видавшем виды кованом столике корзину с цветами, которую купила на рынке на прошлой неделе. Ветерок колыхал нежные лепестки. Мне показалось, что я услышала, как хлопнула дверь, но в конце концов я опустилась на пятки и покачала головой.

Теперь мне еще и мерещилось всякое.

Развернувшись, я навалилась на раковину, глубоко вздохнула и размяла шею. Накануне я закрывала бар, поэтому домой пришла только в начале четвертого утра, а проснулась слишком рано.

И проснулась я с этим чувством в самом низу живота, с этой жуткой пустотой, которая не имела никаких оснований. Из-за нее мне было беспокойно и неуютно в собственной шкуре. Она не уходила, пока я не взяла в руки кисть, и я не сомневалась, что вскоре она вернется снова.

Она всегда возвращалась.

Я отошла от раковины, взяла банан из печальной корзины для фруктов, где лежали в основном кусочки шоколада, и тут в дверь постучали. Стоило мне взглянуть на часы у холодильника, как я поняла, кто пришел.

После того как четыре года назад, когда мне было восемнадцать, я уехала из родительского дома, около полудня по субботам ко мне неизменно заглядывала мама, а порой и вся моя семья. Точно так же как по пятницам я навещала Чарли.

Слава богу, я закрыла дверь в студию, ведь мне вовсе не хотелось, чтобы кто-нибудь из моих близких – мама, папа или двое братьев – увидел портреты Риса. Они знали, кто он такой.

Его все знали.

Когда я открыла дверь, меня обдало жаром. У меня под носом оказалась четырехлитровая канистра с коричневой жидкостью. Я отпрянула.

– Какого…

– Я сделала тебе сладкий чай, – сообщила мама, вручая мне еще теплую пластиковую канистру. – Решила, что он у тебя уже закончился.

В баре я могла приготовить любой напиток, известный человечеству, но сладкий чай у меня никак не получался. Почему-то я не могла найти правильную пропорцию количества сахара, чайных пакетиков и воды. Это было выше моих сил.

– Спасибо, – сказала я и прижала канистру к груди, а мама тем временем влетела в квартиру, как полутораметровый торнадо, с короткими, торчащими во все стороны каштановыми волосами. – Ты сегодня одна?

Она закрыла дверь, развернулась и поправила очки в красной оправе. Я унаследовала от мамы не только маленький рост, но и отвратительное зрение. Ура генетике!

– Отец играет в гольф с твоим братом.

Я решила, что под «братом» она имела в виду моего старшего брата, Гордона, потому что мой младший брат, Томас, как раз увлекся культурой готов и не выдержал бы и пяти минут на поле для гольфа.

– Такая жара – его ведь удар хватит! Понять не могу, что его только дернуло. И Гордон туда же, – продолжила мама, подходя к подержанному дивану, который я купила четыре года назад, сразу после переезда, и, усевшись, добавила: – Твоему брату пора поучиться ответственности, ведь скоро родится мой внук.

Мне оставалось лишь гадать, какую связь мама видела между августовским гольфом и тем, что жена Гордона была на третьем месяце беременности, но я решила не заострять на этом внимание и понесла канистру в холодильник.

– Хочешь чего-нибудь выпить?

– Я столько кофе выпила, что чуть не вплавь сюда добиралась.

Поморщившись, я открыла дверцу холодильника и пораженно попятилась, крепче сжимая ручку канистры в руке.

– Что за… черт?! – пробормотала я.

– Что такое, милая?

Сбитая с толку, я смотрела на верхнюю полку, где рядом с газировкой лежал пульт от телевизора. Я никогда в жизни даже случайно не клала в холодильник ни пульт, ни другие посторонние предметы. Среди моих знакомых никто в подобном замечен не был, но пульт все же лежал передо мной, похожий на тарантула, готового к атаке.

Я взглянула на окошко над раковиной, вспомнив то движение, которое заметила раньше. Мне стало не по себе. Скорее всего, это были пустяки, а я просто устала гораздо сильнее, чем мне самой казалось, и все же это было странно, очень странно.

Покачав головой, я вытащила пульт из холодильника, который теперь казался мне не менее зловещим, чем холодильник в «Охотниках за привидениями – 2», а чай поставила охлаждаться.

Мама повернулась на диване и похлопала по подушке рядом.

– Посиди со мной, Роксана. Мы давненько не разговаривали.

– Мы вчера говорили по телефону, – напомнила я, после чего закрыла дверцу холодильника и отнесла пульт на законное место на журнальном столике, где хранятся все приличные пульты.