Влияние морской силы на историю 1660-1783

Итак, галера имеет одно бросающееся в глаза сходство с паровым судном, но отличается от него в других важных чертах, которые не очевидны непосредственно и которые поэтому не пользуются должным вниманием. В парусных судах, напротив, выделяется резкое отличие их от паровых; пункты же сходства, хотя они существуют и легко могут быть обнаружены, не так очевидны и поэтому не достаточно принимаются в расчет. Впечатление различия увеличивается представлением о крайней слабости парусных судов сравнительно с паровыми, вследствие зависимости первых от ветра; при этом, однако, забывается, что так как парусные суда сражались между собою, то тактические уроки их сражений ценны и для нашего времени. Галера никогда не приводилась в беспомощное состояние штилем, и поэтому в наши дни к ней относятся как будто с большим почтением, чем к парусному судну; между тем последнее заменило первую и оставалось господствующим до дней использования на море пара. Способность вредить неприятелю с большего расстояния, маневрировать в течение неограниченного времени, не утомляя людей, использовать большую часть команды для действия наступательным оружием, вместо траты ее сил на греблю, присущие одинаково как парусному судну, так и паровому, по крайней мере столь же важны в тактическом смысле, как способность галеры передвигаться в штиль или против ветра.

При изучении элементов сходства между судами парусными и паровыми легко не только пренебречь различием между последними, но, скорее, преувеличить сходство между ними. Так, можно рассуждать в том смысле, что подобно тому, как парусное судно имело орудия дальнобойные, сравнительно большой пробивающей силы, и карронады, характеризовавшиеся меньшей дальностью выстрела, но большим разбивающим действием, современное паровое судно имеет батареи дальнобойных орудий и мины, причем последние действительны только с ограниченной дистанции и действуют, как громадные разрывные снаряды, тогда как выстрелы орудий, как и в старину, рассчитаны на пробивание борта и палубы неприятеля. Все эти соображения суть чисто тактические, которые должны влиять на планы адмиралов и капитанов; и приведенная сейчас аналогия действительна, а не воображаема. Далее, оба судна, — парусное и паровое, — при известных обстоятельствах рассчитывают на прямое столкновение с неприятельским судном, первое — с целью абордирования его, последнее — с целью потопления его тараном; и для обоих эта задача наитруднейшая, так как для выполнения ее судно должно быть приведено к одному пункту поля битвы, тогда как метательным оружием можно пользоваться со многих пунктов обширной площади.

Положение враждебных парусных судов или флотов по отношению к направлению ветра представляли всегда важнейшие тактические вопросы и составляли, может быть, главную заботу моряков того времени. При поверхностном взгляде на дело может показаться, что так как вопрос о положении относительно ветра совершенно безразличен для парового судна, то в современных условиях боя нет никакой аналогии с прежними, и уроки истории в этом отношении не имеют цены. Более тщательно рассмотрим характерные черты наветренного[3] и подветренное положение. Обсуждение сущности дела, а не деталей его покажет ошибочность такого взгляда. Отличительная черта наветренного положения состояла в том, что занимающий его корабль или флот обладал возможностью отказаться от боя или дать его по желанию, что, в свою очередь, влекло за собою обычное преимущество наступательного положения в правоспособности выбора метода атаки. Это преимущество сопровождалось и некоторыми невыгодами: неправильностью в ордере баталии, подверженностью атакующего продольному, или анфиладному огню, и невозможностью для него употребить полный артиллерийский огонь всех своих орудий, — все это при приближении к неприятелю.

Подветренный корабль или подветренный флот не мог атаковать противника, если он не желал отступать, то обязывался к оборонительному образу действий и к принятию боя на условиях неприятеля. Эта невыгода вознаграждалась сравнительной легкостью сохранения ордера баталии и непрерывности артиллерийского огня, отвечать на который неприятель, в течение некоторого времени, лишался возможности.