Влечение

– Не этого ли ты хотел? – подумал Майкл. – Полчаса назад ты хотел, чтобы она уволилась, так подписывай, чего ты ждешь?

Майкл прижал ладони одна к другой, на большие пальцы уложил подбородок, локти упер в стол, да так и сидел, невидящим взглядом шаря по кабинету. Не этого он хотел, совсем не этого. Не об этом он мечтал тогда, когда один-одинешенек сидел посреди Йеллоустона и рассматривал звездное небо. Почему всегда получается так, как не ожидаешь? Почему?

Майкла словно бетонная плита придавила. Плечи поникли, дыхание участилось.

– Жизнь – как минное поле, – пробормотал Майкл. – Никогда не знаешь, какой шаг станет последним… Я не могу ее уволить, но отказать также не могу. Это ее желание, ее право. Не могу иначе, – Майкл черканул ручкой по бумаге, поднялся на ноги, прошел в приемную и положил заявление на стол Дианы. Девушки нигде не было видно, но это было к лучшему. Майкл не хотел смотреть в ее, ставшие такими красивыми, глаза.

Майкл не стал запирать за собой дверь. Кто знает, может Диана опять захочет его чем-то удивить. Майкл хотел надеяться, что чем-то более приятным, чем заявление об увольнении.

* * *

Тучи в душе Майкла с каждым часом становились все гуще, все чернее. Из головы никак не выходила Диана, ее заявление об увольнении, их глупая ссора. События последних дней, за исключением поездки в Йеллоустон, казались сном, точнее кошмаром. Хотелось проснуться, вернуться на неделю назад и начать все сначала. Снова один. Эта мысль, глубоко засевшая в сознании, лишила Майкла покоя. Одиночество пугало, одиночество угнетало. Хотелось тепла, но был лишь холод. Хотелось заботы, но было только отчуждение.

Чем дольше Майкл находился в четырех стенах, тем более одиноким себя чувствовал. В конце концов он не выдержал, позвонил риелтору, договорился о встрече и уехал смотреть дома, лишь бы не находиться в одном помещении с Дианой. А еще Майкл не хотел объясняться с Ником, ведь тот обязательно поинтересуется, что за сыр-бор они развели с Дианой.

Майкл мотался от одного дома к другому скорее по инерции, покупать какой-либо из них он не собирался. Зачем он ему? Он снова один, и будущее уже не такое радостное, как виделось раньше. Только сейчас, оставшись наедине с собственными мыслями, Майкл понял, что любит Диану, возможно не так сильно, как полюбил когда-то Селену, но тем не менее чувство было, рождалось… родилось, чтобы умереть.

– Почему только потеряв, понимаешь, как дорог тебе был человек? – спрашивал себя раз за разом Майкл, двигаясь от одного дома к другому. Майкл даже не замечал всех тех красот и наворотов, которые живописал ему риелтор. Иногда он спрашивал себя: что он здесь делает? Он должен был находиться рядом с Дианой. Но приходило понимание, что отныне он не может быть с ней. Так уж устроен мир, когда тебя отталкивают, тебе ничего не остается, как уйти, даже если не хочется – особенно когда не хочется.

На работу Майкл вернулся уже после шести. Дианы не было и вряд ли теперь он когда-нибудь ее увидит. Ник все еще был на работе, но к Майклу за разъяснениями не спешил. Должно быть, Диана все объяснила. Вот и здорово. Общаться с Ником – последнее, чего сейчас хотелось Майклу.

Не желая больше задерживаться в офисе, Майкл собрал вещи и уехал домой, не забыв по дороге заехать в маркет и купить несколько бутылок пива. Если хочешь кого-то или что-то забыть, алкоголь кажется не таким уж бесполезным средством. Главное, знать меру. К сожалению, чтобы заглушить душевную боль, меры не существует.

* * *

Серые будни сменились серыми выходными, за ними снова потянулись серые будни. Часто, сидя в кресле в своем кабинете, Майкл смотрел в приемную в надежде увидеть Диану, ее улыбку, блеск глаз, но Дианы не было. После того дня, когда она принесла ему свое заявление об увольнении, он ее не видел. Вместо Дианы взяли новую девушку – Кэти – милую, симпатичную, с забавными веснушками на лице. Теперь она готовила ему кофе и улыбалась. Майкл улыбался в ответ, а в душе шли ливни и гремели грозы. Ему не хватало Дианы. Она любила его: Майкл был в этом уверен. Но почему-то разлюбила. Все же не зря у него такая фамилия. Сафер. Страдать ему на роду написано.

Часто ночью Майкл просыпался в холодном поту, шарил рукой по кровати, но напрасно. Рядом не было никого. И тогда грусть тисками сжимала его сердце. И чтобы унять боль, ему ничего не оставалось, как молить бога о быстром сне, который превращался в новый кошмар.

Как-то в начале июля, на День Независимости, Майкл сидел в пиццерии, пил колу и смотрел запись баскетбольного матча. Внезапно зазвонил мобильник, вынудив Майкла оторваться от экрана телевизора. Майкл достал мобильник из заднего кармана джинсов, бросил на экран короткий взгляд и поднес мобильник к уху.

– Привет, Мэтью. С праздником!

– Привет, малыш. С независимостью тебя. Как дела? Когда приезжать на новоселье?