Влечение

Лиззи обвела критическим оком толпу юристов и подследственных по гражданским делам.

— Тоже мне мир!

* * *

Жюри пришло к соглашению. Присяжные вернулись в зал заседаний и заняли свои места.

Наступила пауза, во время которой Джесс чувствовала, как у нее на затылке шевелятся волосы. Роб ждал решения своей участи на скамье подсудимых, безвольно свесив руки.

Председатель жюри присяжных встал. В ответ на первое обвинение он ответил:

— Не виновен. (Не виновен в умышленном причинении смерти вследствие неосторожного вождения.)

Кэт подалась вперед, зажав рукой рот.

— А каков ваш ответ на второе обвинение — причинение смерти вследствие неосторожного вождения в состоянии алкогольного опьянения?

— Виновен.

Первой, на кого взглянул Роб, была Кэт. Он сделал непроизвольный жест любви и утешения не менее красноречивый, чем поцелуй. Джесс почувствовала восхищение и гордость за него.

Судья прокашлялся и сообщил Робу, что через четыре недели суд определит наказание. За это время будут изучены материалы офицера, курировавшего его во время испытательного срока.

А пока что Роб останется под стражей.

Глава 16

В прихожей громоздились последние коробки и ящики с вещами. И только пятна на полу и стенах напоминали о картинах и мебели.

Джесс указала на один ящик.

— Бетт, ты уверена, что тебе там ничего не нужно?

Девушка усмехнулась. Ее лицо округлилось, стало гораздо менее напряженным.

— Я не знаю, куда девать и то, что ты мне уже всучила. Зачем мне чайный сервиз из тонкостенного фарфора, пусть даже тебе его подарила тетя Мей на свадьбу?

— Тогда отвезем его Джойс.

Они отнесли коробку в «ситроен». На калитке красовалась повешенная агентом по недвижимости табличка «Продано». Сад приобрел неухоженный вид. Джесс отметила про себя: надо бы подстричь газон, и только потом вспомнила, что это уже не ее забота. Через три дня въедут новые жильцы. Устраиваясь за рулем, она удовлетворенно улыбалась.

— Мам, у тебя счастливый вид. Я уж и не надеялась увидеть тебя такой.

Машина покатила по знакомым до мельчайших подробностей улицам. Джесс попыталась и не смогла посмотреть на них свежими глазами новых обитателей. Ей больше незачем приезжать сюда. Дорога и деревья останутся прежними. Это всего лишь местность, даже не особенно живописная. Жизненное пространство, а не сама жизнь.

— Тебе не страшно — продать дом, отдать на сторону уйму вещей, не иметь своего угла?

У Джесс остались деньги — не Бог весть какая сумма. И впервые за всю ее сознательную жизнь ни забот, ни обязанностей. Она намеревалась купить фургон и отправиться путешествовать.

— В твоем возрасте, — ответила она дочери, — мне было бы страшно. А сейчас — это всего лишь приключение. Прорыв в какую-то другую жизнь. В моей жизни было не так уж много приключений. Ты обо мне беспокоишься?

Бетт задумалась, а потом покачала головой.

— Нет. Ты достаточно взрослая, чтобы самой о себе позаботиться.

Обе прыснули, понимая, что от перемены ролей связь между ними не только не ослабла, но даже стала крепче.

Джойс обрадовалась их приезду. Входная дверь ее квартиры в построенном в шестидесятые годы муниципальном блочном доме вела прямо в гостиную. Просачиваясь сквозь тюлевые занавески, зыбкий солнечный свет придавал комнате сходство с подводным царством. В одном углу, под настенными часами в виде фарфоровой тарелки, работал внушительный телевизор.

— Ты потрясающе выглядишь, — сказала Джойс. — И Бетт тоже. Вас можно принять за сестер.

— Оставь свою лесть, — шутливо приказала Джесс.

— Мама! Посмотри, кто приехал.

Старая женщина сидела в кресле перед телевизором. Подлокотники, сиденье и коврик под ногами были обтянуты полиэтиленом; от подбородка до колен тянулся пластиковый фартук. Из-под него торчали голые костлявые ноги. Водянистые глаза тупо уставились на гостей.

— Никак не дает надеть чулки, — пожаловалась Джойс. — Но вообще у нее сегодня хороший день. Вы как раз к чаю. Мама, будешь пить чай? Ведь ты для этого надела нагрудничек?

Ответа не было — только бессмысленный взгляд водянистых глаз.

— Джойс, мы не хотим тебе мешать. Сейчас поставим вещи и уедем.

— Еще чего. Сколько месяцев мы не виделись? Мама может подождать. Для нее время ничего не значит. Пойду поставлю чайник и поищу чашки.

Джесс указала на одну из коробок с гнездами для завернутых в газету яйцеобразных предметов.

— Сначала взгляни на это. Это тот самый фарфор, что я тебе обещала.

Джойс опустилась на колени и развернула первое «яйцо». Показалась чашка с тонкими, почти прозрачными, бледно-голубыми стенками и золотым ободком. Джойс зарделась от удовольствия.

— Нет, вы когда-нибудь видели такую прелесть? Детка, я не приму. Это должно принадлежать Бетт.

— Мне некуда ставить, — поспешно возразила та. — И вообще, я люблю пить чай из кружки.

Джесс настаивала:

— Я дарю его тебе, Джойс. На память о наших совместных завтраках в питомнике.

Джойс подняла одну чашку, чтобы показать матери.

— Смотри, мам. Нам теперь впору пригласить к чаю саму королеву.

— А викарий придет? — неожиданно громко и отчетливо спросила больная.

Джойс покачала головой.