Властители рун

— Рассердился? Нет. Растерялся — может быть. И огорчился. Но с какой стати я буду сердиться? Единственный мой оставшийся друг связал себя обетом… — Король замолчал и покачал головой. — Я потерял тебя.

— Когда мы разделаемся с Радж Ахтеном, ты сам увидишь, что это не так, — сказал Габорн.

— Вряд ли.

— Имея в руках сорок тысяч форсиблей, мы справимся.

— Значит, Боринсон рассказал тебе и об этом. Что ж, форсибли у нас действительно есть, не хватает лишь сорока тысяч человек, чтобы привести их в действие.

— Ты хочешь сказать, что до сих пор ими не воспользовался? — спросил Габорн.

— Они так и лежат там, где их спрятала герцогиня. Я велел достать совсем немного.

Задохнувшись от изумления, Габорн посмотрел на отца. Если дело обстоит таким образом, существует единственный способ одолеть Радж Ахтена.

— "Змею"? Ты создал «змею»? Большую?

— Мы создали «змеиное кольцо», — стараясь придать голосу спокойствие, чтобы не пугать Габорна, ответил отец. — Из двадцати двух человек. У большинства, по меньшей мере, два дара метаболизма. Это главным образом те, кого ты видел здесь за столом, когда вошел.

Еще несколько минут назад принц думал, будто король попросту не в силах сдержать гнева и огорчения, теперь же он понял, что отец прав. Что бы ни произошло, они почти наверняка потеряны друг для друга. Только когда «змеиное кольцо» разрушится, Габорн узнает, какую жертву пришлось принести королю Ордину.

Теперь принц понимал и почему, почему отец не рассердился, узнав о данной им клятве. Мыслями и душой король уже отстранился от сына.

— Я собираюсь убить Радж Ахтена, сегодня, собственными руками, — король Ордин облизнул губы. — Будем считать, что это мой свадебный подарок. Его голова, Габорн. И рассудок моего старого друга.

— Сколько… Сколько у тебя людей? — спросил Габорн.

— Около шести тысяч, — ответил Ордин. Он отошел к окну, выглянул наружу и задумчиво продолжал. — Утром прискакали гонцы от Гровермана — он отказал нам на сегодня в помощи, потому что должен прежде всего укрепить оборону своего замка. От него прибыли лишь несколько человек, Рыцарей Справедливости, которые не согласны с таким решением. Мы надеялись на него. Но Гроверман — прекрасный, здравомыслящий человек. Он поступил так, как поступил бы и я.

Габорн улыбнулся.

— Твоя крепость не здесь, а в Мистаррии, и до нес тысяча двести миль. В трудный час ты никогда не повернулся бы к другу спиной.

Король искоса взглянул на Габорна.

— Я хочу, чтобы ты забрал Иом, короля Сильварреста и сейчас же, немедленно, покинул крепость. Скачи в замок Гровермана. Надеюсь, там крепкие стены.

— Нет, — сказал Габорн. — Мне надоело бегать.

— А если я прикажу? — спросил отец. — Я не желаю это обсуждать. На этот раз разум и сердце велят мне одно и то же.

— Нет, — еще решительнее ответил Габорн.

Отец всегда старался защитить его. И, кажется, собирался сделать это даже ценой собственной жизни. Но Габорн тоже был Властителем Рун, и, хотя даров у него было немного, они отличались большим разнообразием. Во всяком случае, благодаря дару мудрости и жизненной стойкости он мог оказаться в бою полезнее простого солдата. Кроме того, он разбирался в тактике и прекрасно владел мечом.

И хотя едва ли он мог сравниться с «неодолимыми» Радж Ахтена, все же он был неплохим защитником..

Иом тронула Габорна за рукав и горячо зашептала:

— Сделай, как говорит король! Отвези меня к Гроверману. Я прикажу ему идти на помощь, меня он не посмеет ослушаться!

Габорн с ужасом понял, что принцесса права. Гроверман находился на расстоянии чуть больше тридцати миль отсюда, одолеть которые за пару часов ничего не стоило.

— Послушайся ее, — сказал Ордин. — Может быть, это нас спасет. Гроверман собрал всех, кого мог. Сейчас у него наверняка не меньше десяти тысяч человек.

Габорн знал, что именно это и должен сделать — отвезти Иом к Гроверману. И все же меньше чем за пять часов не обернуться. Он не вернется к полудню, он точно не успеет, а к этому времени отряды Радж Ахтена, конечно же, доберутся до Лонгмота и начнут штурм.

Когда сотни тысяч воинов Радж Ахтена возьмут замок в кольцо, Габорн будет бессилен.

— Иом, — попросил он, — позволь мне поговорить с отцом наедине.

— Конечно, — ответила она и вышла.

Король Сильварреста по-прежнему сидел за столом и ел все подряд. В комнате остались только Хроно Габорна и Ордина.

От их присутствия Габорн вдруг почувствовал себя неуютно. И все же он подошел к отцу, обнял его за плечи и заплакал.

— Вот еще, — прошептал отец, — с какой стати теперь плачет принц?

— Я могу уехать, но это бесполезно, — ответил Габорн. — Что-то в этом… не так.

Он не мог подобрать слова, но хотел высказать нечто очень важное для обоих. На тот случай, если один из них погибнет. После смерти матери Габорна они не раз беседовали об этом, но сейчас Габорн впервые понял, насколько это возможно.

На прощание ему хотелось самое важное.