Властитель огня

Шамрон на секунду приостановился, чтобы закурить сигарету – едкий турецкий сорт, какой он курил со времен Мандата, – затем сошел с веранды. Он был маленький, однако, несмотря на возраст, могучего телосложения. Руки у Шамрона были морщинистые, в печеночных пятнах и словно взятые взаймы у мужчины в два раза больше его. Лицо, испещренное глубокими морщинами и трещинами, походило на вид с самолета на пустыню Негев. Бахрома сохранившихся седых волос стального цвета была подстрижена так коротко, что их почти не было видно. Он до безобразия часто ломал очки и потому примирился с уродливыми оправами из небьющегося пластика. Толстые стекла увеличивали его голубые, далеко теперь не ясные глаза. Ходил он так, точно ожидал, что на него вот-вот нападут сзади, – опустив голову и выставив локти. Эта его походка была известна в коридорах на бульваре Царя Саула, в штаб-квартире его бывшей Службы, как «шарканье Шамрона». Он знал об этом и соглашался с таким названием.

Он нырнул на заднее сиденье «пежо». Тяжелая машина рванулась вперед и поехала по опасно наклонному спуску к берегу озера. Она повернула направо и помчалась к Тибериасу, затем – на запад, через Галилею к Прибрежной равнине. Бо́льшую часть поездки взгляд Шамрона был прикован к поцарапанному циферблату его часов. Время сейчас было его врагом. С каждой минутой преступники все дальше и дальше уходили от места преступления. Соверши они нечто подобное в Иерусалиме или Тель-Авиве, они застряли бы в паутине контрольно-пропускных пунктов и постов на дорогах. Но это произошло в Италии, а не в Израиле, и Шамрон зависел от итальянской полиции. Давно уже итальянцам не приходилось иметь дело с террористическим актом такого масштаба. Более того, связь Израиля с итальянским правительством – через посольство – была нарушена. И, как подозревал Шамрон, пострадала очень важная резидентура израильской Секретной службы. Рим был региональным штабом в Южной Европе. Возглавлял резидентуру katsa[3] по имени Шимон Познер, человек, которого Шамрон лично привлек к работе и вытренировал. Вполне возможно, что Служба потеряла сейчас одного из своих самых компетентных и опытных офицеров.

Путешествие, казалось, длилось вечность. Они слушали «Новости» по израильскому радио, и с каждой передачей ситуация в Риме, казалось, лишь ухудшалась. Трижды Шамрон нетерпеливо хватался за свой надежный мобильник и трижды опускал его, не набрав номера. «Предоставь это им, – думал он. – Они знают, что делают. Благодаря тебе они хорошо натренированы». К тому же не время было специальному советнику премьер-министра по вопросам безопасности и терроризма встревать с полезными советами.

Специальный советник… Как он ненавидел этот титул. Это пахло двусмысленностью. Он был Memuneh – ответственный за все. Он видел, как его благословенная Служба да и страна переживали победы и поражения. Лев и его банда молодых технократов считали Шамрона помехой и отправили в Иудейскую пустыню на пенсию. Он так бы там и остался, если бы премьер-министр не бросил ему спасательный круг. И Шамрон, мастер-манипулятор и кукловод, понял, что может, сидя в отведенном ему премьер-министром кабинете, обладать не меньшей властью, чем когда он сидел начальником на бульваре Царя Саула. Опыт научил его быть терпеливым. Рано или поздно победа окажется в его руках. Казалось, всегда так бывало.

Они начали подъем к Иерусалиму. Шамрон никогда не ездил по этим замечательным местам, не вспоминая при этом старые битвы. И снова возникло предчувствие. Это Рим видел он накануне ночью или что-то другое? Что-то большее даже, чем Рим? Он видел старого врага – в этом он был уверен. Покойника, возникшего из прошлого.

Кабинет премьер-министра Израиля находится на Каплан-стрит, 3, в районе Кирьят Бен-Гурион в Западном Иерусалиме. Шамрон вошел в здание из подземного гаража и поднялся в свой кабинет. Он был маленький, но стратегически расположенный в коридоре, который вел к премьер-министру, что позволяло Шамрону видеть, когда Лев или кто-либо другой из начальников разведки и безопасности идет во внутреннее святилище на совещание. У Шамрона не было личного секретаря, но он вместе с тремя другими членами команды безопасности пользовался услугами девушки по имени Тамара. Она принесла ему кофе и включила три телевизора.

– Вараш собирается у премьер-министра в пять часов.

«Вараш» на иврите означало «Комитет начальников служб». В него входили: генеральный директор ШАБАКа, внутренней службы безопасности; командующий АМАНом, военной разведкой; и конечно, начальник израильской разведки, которую именовали Службой. Шамрон, по уставу и по репутации, имел постоянное место за этим столом.

– А пока, – сказала Тамара, – он хочет, чтобы вы пришли к нему с докладом через двадцать минут.

– Скажи ему, что лучше будет через полчаса.

– Если хотите докладывать через полчаса, сами ему об этом и скажите.