Властелин Севера

На следующее утро мы стали грести при попутном ветре и гребли весь день. Я знал, что мы движемся к западным просторам какого-то дикого моря. Рагнар Старший предупреждал меня об этих морях, говоря, что за ними лежит земля, но что большинство людей, которые искали ту далекую землю, никогда не возвращались. В тех западных землях, рассказывал он, обитают души мертвых моряков. Это серые и унылые, исхлестанные штормами места, вечно затянутые туманом, но именно туда мы сейчас и направлялись, и Сверри стоял у рулевого весла с таким довольным видом, что я невольно вспомнил, как и сам испытывал некогда точно такое же счастье. Я вспомнил, как это весело – вести по морской глади хороший корабль и чувствовать его пульс, положив руку на рулевое весло.

Путешествие продолжалось две недели. Мы следовали по пути китов, и эти морские чудовища время от времени показывались из воды, чтобы посмотреть на нас или выбросить фонтан воды. Воздух становился холоднее, небо было вечно затянуто облаками, и я знал, что команда Сверри беспокоится. Они думали, что мы заблудились. Я думал точно так же и подозревал, что жизнь моя закончится на краю моря, где огромный водоворот втягивает корабли в свои смертельные глубины.

Повсюду кружили морские птицы, их крики жалко звучали в ледяном тумане, и огромные киты ныряли позади нас, а мы все гребли и гребли, пока не начинала ныть спина.

Море было серым и громадным, бесконечным и холодным, полным белой пены, и лишь однажды судьба даровала нам попутный ветер: мы смогли идти под парусом, а большие серые завитки шипели вдоль всего корпуса судна.

Вот так мы и пришли наконец в Хорн, что находится в земле огня, которую некоторые люди называют Туле.

Горы здесь дымились, и мы слышали рассказы о волшебных прудах с горячей водой, хотя лично я так и не видел ни одного. То была не просто земля огня, но одновременно и прибежище льда. Там находились ледяные горы и ледяные реки, а уступы льда возвышались до неба. Там водилась треска длиннее человеческого роста, и мы славно поели рыбы. Ну а Сверри был просто счастлив.

Люди боялись путешествовать тем маршрутом, который мы только что осилили, а он рискнул и выиграл: в Туле его груз стоил втрое дороже, чем в Дании или Франкии. Хотя, конечно, Сверри пришлось отдать часть драгоценного товара в качестве подношения здешнему владыке. Но зато он выгодно продал остальные слитки и взял на борт китовый ус, моржовые клыки и шкуры, а также шкуры котиков. Наш хозяин знал, что заработает на них большие деньги, если сможет довезти все это домой.

Сверри был в хорошем настроении и даже разрешил нам сойти на берег. Мы пили кислое березовое вино в длинном доме, насквозь провонявшем китовым мясом. На этот раз мы все были скованы не только обычными кандалами, но и цепями вокруг шеи, и Сверри нанял местных, чтобы те сторожили нас. Трое из этих стражей были вооружены длинными тяжелыми копьями, которыми жители Туле убивают китов, а еще у четверых имелись длинные ножи для свежевания туш.

Сверри прекрасно понимал, что с такой охраной ему ничто не грозило, и потому впервые за все те долгие месяцы, которые я провел в рабстве, соизволил заговорить с нами. Он был так доволен своим путешествием, что даже похвалил нас, сказав, что мы хорошо умеем обращаться с веслами.

– Но вы двое меня ненавидите, – добавил наш хозяин, взглянув на нас с Финаном.

Я ничего не ответил. A ирландец сказал:

– Березовое вино хорошее. Спасибо, что нас угостил.

– Это вино – настоящая моржовая моча, – заявил Сверри и рыгнул. Он был пьян. – Вы меня ненавидите, – повторил он.

Наша ненависть его забавляла.

– Я наблюдаю за вами двумя и вижу, как вы меня ненавидите. Остальные тоже, ведь их хлещут бичом, но вы двое, подвернись только такая возможность, убили бы меня, прежде чем я успел бы чихнуть. Мне следовало бы прикончить вас, верно? Ну, скажем, принести в жертву морю.

Мы молчали.

Большое полено треснуло в огне, выбросив сноп искр.

– Но вы оба хорошие гребцы, – сказал Сверри. – Однажды я освободил раба, – продолжал он. – Я отпустил парня, потому что он мне нравился. Я ему доверял. Я даже позволил ему управлять «Торговцем», но этот негодяй попытался меня убить. Знаете, что я с ним сделал? Я прибил его грязный труп к носу судна и оставил там гнить. И я хорошо усвоил полученный урок. Запомните: вы здесь, чтобы грести. Только для этого. Как только вы не сможете работать, вы умрете.

Вскоре после этого он уснул, и мы тоже уснули, а на следующее утро вернулись на борт «Торговца» и под моросящим дождем вновь вышли в море, оставив позади этот удивительный остров огня и льда.

* * *

Обратный путь на восток занял у нас меньше времени, потому что ветер был попутным, и мы снова остановились на зимовку в Ютландии.

Мы дрожали от холода в хижине для рабов и по ночам слушали, как Сверри довольно хрюкает в постели своей женщины.

Выпал снег, речушку сковало льдом.

То был год 880-й. Я прожил на свете двадцать три года и знал, что мне предстоит умереть в кандалах, потому что мой хозяин Сверри был человеком бдительным, умным и безжалостным.

A потом появился красный корабль.