Властелин Севера

Хильдрун сбросила шаль с плеч и сняла с себя платье. Бледная кожа ее стройного тела казалась похожей на кожу эльфийки в сумерках. Полноватые груди вздымалась, словно кузнечные меха, она тяжело дышала от волнения, глядя широко распахнутыми, синими глазами на князя.

Вульф потянулся и погладил ее по ноге. Его ласка вывела девушку из оцепенения, она присела на траву рядом с Вульфом и провела ладонью по его мокрым волосам. Приблизившись к нему, она тихо сказала:

— Я люблю тебя, Вульф.

Вульф ничего не ответил. Он посмотрел в синие глаза девушки и поцеловал ее губы. Он ласкал ее бедра, живот, грудь, наслаждаясь бархатистой нежностью кожи, и заставляя ее стонать от удовольствия, когда его рука начинала исследовать горящие страстью тайники юного тела. Хильдрун целовала и сжимала в объятиях его сильные плечи, зажимая меж бедер горячий и твердый как камень ствол мужской плоти, чье неудержимое движение вверх к сокровенному колодцу страсти вызывало в ней бурю чувств, которые обрели полный контроль над рассудком. Перевернув Вульфа на спину, она легла сверху и раздвинула ноги, позволяя раскаленной плоти войти в нее. Она закричала, сначала от боли, затем от гигантской волны сладострастия, захлестнувшей ее мозг, и, согнув ноги в коленях, начала змеиный танец безумной страсти, двигая бедрами и тазом и ускоряя ритм любовной скачки. Вульф сжимал в ладонях ее полную, упругую грудь и наслаждался изящными контурами ее извивающегося тела, похожего на тень змеи в блеклом свете загорающихся звезд.

Словно волчица, воющая на луну, Хильдрун закричала и застонала, закинув голову к сумеречному небу, когда ее тело содрогнулось в судорогах страсти, которые знаменовали момент наивысшего блаженства…

* * *

…Некоторое время они лежали рядом, целуя и поглаживая друг друга. Полная луна бросала серебряный свет на их тела, а прохладный ветерок приятно холодил кожу.

Когда они оделись и пошли к лагерю, Хильдрун сказала:

— Ты знаешь, Вульф, я не лгала тебе. Я… я в самом деле тебя люблю.

Вульфу стало немного жалко девушку, чьи искренние глаза прекрасно говорили о ее чувствах. «Да, ты не лгала. Ты очень мила и нежна, и безумно красива, — подумал Вульф, — да, ты действительно меня любишь. Потому что ты можешь любить. А я не могу. За любовь платят любовью, но моя любовь осталась на дне колодца древнего Мимира, и мне не вернуть ее. Если б я мог заставить тебя разлюбить меня, я бы сделал это, так как я не хочу, чтобы ты страдала». А вслух Вульф сказал:

— Мне было очень хорошо с тобой.

Хильдрун ничего не ответила, а лишь ускорила шаг. Она шла и глядела в сторону, пряча глаза. Лунный свет играл на золоте ее брошки, которая искрилась на плече. Когда они подошли к лагерю, Хильдрун посмотрела на Вульфа и сказала:

— Я пойду к нашим. Всего хорошего.

Она улыбнулась и пошла прочь. Но, сделав пару шагов, она обернулась и вернулась к Вульфу, подойдя к нему в плотную.

— Я все равно люблю тебя! — прошептала она, а затем встала на цыпочки и поцеловала его в губы.

Вульф стоял и смотрел на удаляющуюся фигурку молодой девушки, и чувствовал, как у него защемило в носу, а глаза защипало. Он моргнул несколько раз и провел пальцами по ресницам, стирая выступившую на них влагу. Ему вспомнился таинственный шепот Мимира, похожий на шелест листьев под предрассветным бризом: «Любовь юного воина — это мне кажется достойным обменом за один глоток из моего колодца».

ГЛАВА ВТОРАЯ

Фонтан огня разорвал небесную синеву, пробив казавшийся надежным купол, и открыл проход между туманным, холодным миром Нифльхейма и светлым Мидгартом. Темные тучи закрыли небосвод, погрузив землю во тьму. Вонь гниения и холод могильных курганов наводнили все вокруг, знаменуя приход того, кто тысячелетиями вкушал истлевшую плоть трупов и, пресытившись вкусом смерти, грыз могучие корни Мирового Дерева. Среди полыхающих зарниц и бушующего пламени мелькнули огромные черные крылья, которые пронесли гигантскую тушу сквозь миры, и из-за черных туч вынырнул дракон. Его смолянистая шкура, казалось, заглатывала солнечный свет, когда он, покинув разрываемые молниями черные тучи, летел над Мидгартом и оглядывал невиданную прежде землю. Все было чуждо и враждебно в этом неуютном мире — яркое солнце, голубое небо, зеленые леса и цветущие луга. Маленькие глубоко посаженные глаза дракона сверкали ненавистью к этому отвратительно живому миру. Два огненных потока вырвались из его ноздрей, зажигая кроны деревьев внизу и вызывая ужас его обитателей, которые бежали кто куда, пытаясь спастись от разгорающегося пожара. Лес горел, а черный дракон продолжал путь на север к тому месту, где ждал его хозяин.

* * *

Вульф проснулся от собственного крика. Он приподнялся и вытер холодный пот со лба. Его крик привлек внимание часовых, сидевших возле костра, и разбудил нескольких спящих рядом на расстеленных шкурах людей. Вульф жестом дал им понять, что с ним все в порядке.