Властелин молний

Снова и снова припоминала я все детали таинственных происшествий, случившихся со мной в последнее время, и из отдельных штрихов составлялась картина, которая казалась все фантастичнее и невероятнее…

Вспомнилось, как сидела я на палубе Парома, как мимо прошел человек в кепке. У него тяжелая, неуклюжая походка. А если здесь был он, человек с медвежьими ногами? Нет, не, может быть… А если человек с медвежьими ногами рыскал по следам Грохотова? Надо бы известить Грохотова. Но Грохотов исчез… Где он? Я ждала от него хотя бы открытки. Не дождалась… Пришлось сознаться, что у этого человека не хватило простого товарищеского чувства. Он уехал, даже не попрощавшись. Я не могла проследить за ним. В то время я готовилась к экзаменам в театральную школу и собиралась ехать в большой город.

Телеграмма-молния пришла неожиданно:

«Срочно выезжайте Саялы важное дело деньги переводятся Грохотов».

В ту ночь я не ложилась спать. По карте в большом сельскохозяйственном календаре нашла, местечко Саялы. Это далеко на юге среди гор. Послать отказ? Или, распрощаться с мечтами о театре? Что ждет меня впереди? Трудности? Испытания? Я не боюсь их.

Утром с почтой мне принесли деньги. Такую сумму, которой я никогда раньше не имела а своем распоряжении.

На переводе – точным маршрут. Решила ехать: добраться до столицы республики, а там сесть в поезд.

И вот я в экспрессе, который мчится на юг.

ЧАСТЬ 2 ОХОТНИКИ ЗА МОЛНИЯМИ

IX. Среди снеговых гор

Утром на горизонте показались далекие горные вершины. Только тот, кто подолгу жил среди гор, сможет понять чувство трепетной радости, которое овладело мною, когда ближе увидела их очертания. Я родилась среди иных гор, и мне было теперь вдвойне интересно познакомиться с нашей солнечной союзной республикой, о которой я слышала так много хорошего.

Степь кончилась. Становилось все теплее. Я думала о том, что наш дальний поселок сейчас заливают дожди и люди там ходят в непромокаемых плащах, а здесь на станциях все в легких одеждах.

На платформе черноглазая горянка продавала цветы.

Я купила пучок нежных фиалок. Раскрыла сумочку, чтобы достать деньги. Однако монетка завалилась за подкладку сумочки. Я запустила туда палец. И нащупала… кольцо.

Кажется, я тут же вскочила обратно в вагон, растеряв цветы. Ни о чем я не могла думать, кроме кольца. В смятении я забилась в угол двухместного купе. Моя спутница, почтенная женщина, ехавшая лечиться на курорт, тихо лежала на верхней полке, погруженная в свои думы.

Я смотрела на кольцо. Надела его на указательный палец правой руки – оно мне было свободно. Старинный мужской перстень, судя по весу – золотой, но без пробы. Сложнейший рисунок шел вокруг центральной плоской печатки – тонкие завитушки и листики. На печатке монограмма: две причудливо сплетенные буквы – «М» и «Л».

И тут я отчетливо вспомнила, что в тот момент, когда увидела мертвые глаза незнакомца, я раскрыла сумочку и запихнула туда кольцо. А затем в моей памяти получился какой-то странный провал. В поселке сумочка мне не была нужна. Я забыла о ней и вспомнила только перед отъездом.

Чем больше я смотрела на кольцо, тем интереснее становилось припоминать события, которыми одарила меня судьба. А что, если и правда существует связь между кольцом и всем тем, что случилось со мною в поселке? Я сняла с полки чемодан и спрятала в него перстень.

Предстояла последняя пересадка. Пересаживаться пришлось на узкоколейку. Крохотный паровоз, пыхтя и отдуваясь, тянул три открытых вагончика вверх по извилистой колее. На каждом повороте открывались виды, один очаровательнее другого. То и дело нависали огромные серые скалы, готовые, кажется, обрушиться и раздавить наш игрушечный поезд. Но паровозик храбро проскакивал под ними. Временами мы двигались по краю ущелья, на дне которого бурлила и пенилась горная река. Смотришь вниз – и кружится голова… Становилось холоднее. Я жалела, что не купила бараний тулуп и шапку-ушанку.

Наконец поезд уперся в тупик у скромной станции Саялы. Беспомощно озиралась я вокруг, раздумывая, куда теперь деваться. Дошла ли телеграмма, предупреждавшая Грохотова о выезде?

– Товарищ Таня! – услыхала я рядом. – С приездом…

Передо мною стоял Симон, улыбающийся, совсем не похожий на угрюмого, неразговорчивого человека, каким он был там, в степях.

Он рассказал, что, получив телеграмму, каждый день честно выходил встречать поезд, что Грохотов с нетерпением ждет меня, что сейчас мне надо отдохнуть с дороги… Обычные фразы, которыми встречают гостя.