Властелин Колец: Калэстель - Свет Надежды (СИ)

- Может, чаю? Или еще чего-нибудь покрепче? У меня осталось несколько бутылочек старого вина от 1296 года. Хороший был год! Мы с ним почти ровесники! – повесив головной убор и приставив жезл к стенке, Бильбо побежал куда-то вглубь дома. - Вино досталось мне от отца. Что скажешь, если мы откроем бутылочку?

- Спасибо, но чаю мне будет достаточно, – крикнул ему вслед Гэндальф и, отступив назад, едва не снес затылком висевшую под потолком люстру. Разумеется, высота помещений здесь была рассчитана на хоббитов, и Гэндальфу тут приходилось несколько неудобно. Поэтому придержав качающийся светильник, он развернулся и с наслаждением впилился лбом в рейку над проходом, уходящим вправо. Потерев рукой уже сто раз набитое место, Гэндальф, пригнувшись, двинулся дальше, стараясь ориентироваться по голосу Бильбо. Старый хоббит то появлялся, то исчезал и при этом говорил, не умолкая.

- Я ждал тебя еще на прошлой неделе. Хотя, что с тебя взять? Ты приходишь и уходишь, когда тебе вздумается. Так всегда было, и так будет. Ты застал меня неготовым к твоему приходу. У меня есть лишь замороженная курица и баночка солений, еще чуть-чуть сыра, хотя он слегка испортился. Еще есть малиновое варенье и яблочный пирог…

Между тем Гэндальф, пройдя по круглому коридорчику, добрался до просторной комнаты. Справа потрескивал и шуршал теплый огонь в камине, над ним висели в изящных круглых деревянных рамках портреты родителей Бильбо, в правом дальнем углу притулилась тумбочка с золотистыми подсолнухами. Повсюду на полу были собраны в небольшие стопки какие-то книжки, томики и скручены в трубочки рукописи. Слева было большое круглое окно, стекла которого были украшены витражом в виде ромбов. Свет из него падал на продолговатый стол, там замерла чернильница с белым пером, недопитая кружка чая, наполовину съеденная банка вишневого варенья, и валялись свитки, несколько фолиантов, дневников и парочка атласов. Гэндальф, шагнув вперед, вытащил из-под этой кипы старую и местами протертую карту, в основном, в местах сгибов. Она была вставлена в широкую деревянную рамку. Пробежав по ней глазами, маг увидел в левом верхнем углу изображение Одинокой Горы и вьющегося над ней дракона Смога. Под картинкой стояла надпись: “Здесь покоится Торин Дубовый Щит, Король-под-Горой”.

- Вот с десертом беда. Хотя… Подожди-ка! Я нашел парочку пирожных! - радостно крикнул Бильбо и вбежал в комнату. – Я могу сделать яичницу, если ты… - и вдруг понял, что она пуста. Хоббит растерянно завертел головой. - Гэн…

- Мне просто чаю, - неожиданно раздался голос у него за спиной, и, обернувшись, Бильбо столкнулся нос к носу с неизвестно как туда попавшим Гэндальфом.

- Ну ладно, - не наставивая больше, сдался хоббит. – Но ты ведь не против, если я поем?

- Нет, совсем нет, - маг отодвинулся назад и присел на лакированную скамью.

Бильбо едва успел сунуть в рот кусочек вышеупомянутого испорченного сыра (очевидно, у хоббитов желудки более неприхотливые), как вдруг из другого конца дома послышался отчаянный и совершенно бестактный стук в окно и противный-препротивный голос:

- Бильбо! Бильбо Торбинс!

- Меня нет дома! – прошипел хоббит Гэндальфу, который с пониманием кивнул, и тихонько выглянул в окно. - Никуда не деться от этих проклятых родственников! – ругнулся он, недовольно сжимая кулаки.

- Я знаю, ты там! – продолжал вопить мерзкий навязчивый посетитель.

- Они постоянно следят за мной. Они никогда не простят мне, что я так долго живу в этом доме, – Бильбо вернулся на кухню и со стуком опустил на стол тарелку с сыром. – Я должен избавиться от этих несносных родственничков - они торчат под дверью и не дают мне покоя! Я хочу вновь увидеть горы, Гэндальф! – неожиданно выпалил он. – А потом найти спокойное место, где я мог бы закончить мою книгу… Чуть не забыл о чае! – хлопнув себя по лбу, хоббит снял с огня черный чайник и перелил кипяток в маленький заварочный.

- Сая о чем-то подозревает, - как бы между прочим сказал Гэндальф.

- Ну еще бы. Она же Торбинс.

- Если ты помнишь, она не всегда ею была, - маг взял свою чашку и вдохнул приятный можжевельниковый аромат.

- Я не забыл, - Бильбо чуть погрустнел. – Жаль, что она лишь теперь такой стала. Но чего-чего, а подозрительности ей не занимать. Как, впрочем, и других отчаянных качеств. Три недели назад я нашел ее, распивающей вино и курящей старый табак, вместе с… как их там? А! Мериадоком Брендискоком и Перегрином Туком! Вот уж воистину безбашенные парни! Не знаю, уж как они ее уговорили пойти на такое, но бедняжку потом два дня наизнанку выворачивало. Зато прочухавшись, она умудрилась за компанию с ребятней свалиться с дерева в проезжающую мимо телегу с перцем! Чиху-то было!

- Ты ведь обо всем расскажешь ей, не так ли? Во всяком случае, ту часть, которую ей необходимо знать? – перебил хоббита Гэндальф.

- Да, да, конечно, – несколько поспешно отмахнулся Бильбо.

- Она очень беспокоится за тебя.