Властелин Ада

— С чем тебе нужна помощь? — я складываю руки на груди, но ничего не могу с собой поделать и улыбаюсь в ответ, хотя всё ещё взвинчена внутри. Даже при том, что я чувствую, что мне не понравится, к чему это приведёт.

— Как насчёт того, чтобы я записал тебя в попечители?

— Из меня получился бы ужасный попечитель! — выпаливаю я, широко раскрыв глаза.

— Нет. Ты была бы великолепна. Я знаю немногих людей, которые хотя бы наполовину так преданы делу, как ты.

Это огромная ответственность. Попечителям даётся приятель, которому они затем должны помочь пройти «двенадцать шагов» программы. Как только человек признаёт, что у него есть проблема, ему назначают попечителя, который поможет ему пережить трудные времена. Это большое дело.

— Я работаю на двух работах. Как я найду время, чтобы быть рядом с кем-то, если я им понадоблюсь?

— У тебя получится, — просто произносит Марк. — Ты найдёшь время.

Я не могу. В том-то и дело. Я не доверяю себе в этом.

— У меня был кактус. Я купила его, когда переезжала. Я не знаю, что на меня нашло, — бормочу я последнее про себя.

Он хмурится:

— Какое отношение кактус имеет к чему-либо?

— Он погиб. Мне не потребовалось много времени, чтобы убить бедняжку, — я расширяю глаза. — Я не смогла сохранить жизнь даже кактусу.

— Кактус и человек — это не одно и то же.

— Знаю, — я вздыхаю. — С кактусом намного проще, и я потерпела неудачу. Бедняжка умер, как бы я ни старалась. Я была бы ужасна, если бы помогала кому-то. Я боюсь облажаться. О том, что я кого-то подставила, — у меня пересохло в горле. Я беру кофе и делаю ещё один глоток. У него всё ещё неприятный вкус, поэтому я ставлю его обратно.

Марк посмеивается.

— Я не прошу тебя сохранить жизнь человеку или даже кактусу, если уж на то пошло, — возражает он. — Я прошу тебя помочь кому-нибудь. Убедиться, что они посещают собрания. Вот и всё.

Звучит не так уж плохо.

— Просто встретиться. Больше ничего, — иногда трезвость может означать разницу между жизнью и смертью. Я знаю это из первых рук.

— Просто встретиться, — он поднимает руки вверх. — Это было бы большой помощью, Шеннон. Ты оказала бы мне огромную услугу.

Марк был великолепен. Он так старается. Мне всегда кажется, что я его подвожу. Если я могу помочь ему хоть в чём-то, тогда я чувствую, что должна сделать одолжение.

— Тогда ладно. Я позабочусь о том, чтобы человек, которому я буду помогать, посещал собрания, — дерьмо! Это плохой ход. Очень плохой! Я не должна была этого делать. Я проглатываю свои чувства обратно, когда вижу, каким счастливым выглядит Марк.

— Отлично! — он широко улыбается.

— Кого ты назначишь мне? — я оглядываю комнату. Осталось не так уж много людей.

— Следующего человека, который присоединится к нам, — он пожимает плечами. — У тебя всё отлично получится.

Я киваю один раз, чувствуя нервозность из-за всего этого. Я могу сделать это для Марка. Я должна.

2

Найт

Три дня спустя…

Когда дело доходит до таких вещей, как честность и фундаментальные принципы, есть только чёрное и белое. Здесь нет серых тонов.

Почему я продолжаю искать серый?

Приход сюда был ошибкой.

Так всегда бывает.

Так будет всегда.

Я все равно делаю шаг вперёд. Раздаётся громкий треск, когда клюшка ударяется о мяч. Мой отец поднимает руку, чтобы прикрыть глаза, и наблюдает за траекторией полёта мяча. Он приземляется на лужайку, примерно в пятнадцати футах от лунки. Какой отличный удар. Целая группа полураздетых женщин хлопает в ладоши и подбадривает. Мои мачехи. Да, все они. Я давно здесь не был, так что не уверен в последнем количестве женщин в его гареме. В прошлый раз было девять. Ходят слухи, что Аид — похотливый ублюдок. Он должен быть таким.

Мой отец потрясает кулаком в воздухе, широко ухмыляясь. Он смотрит в мою сторону, и наши взгляды встречаются на несколько долгих секунд. Затем он поворачивается к мужчине с рогами. Парень одет в обычную экипировку для гольфа, в комплекте с рубашкой и брюками цвета хаки. На нем даже пара двухцветных туфель. Поскольку я был здесь так много раз, то знаю, что он демон. Демон в снаряжении для гольфа. Не то, что вы видите каждый день.

Я прислоняюсь к дереву и не отрываю глаз от этого зрелища. Я прихожу сюда время от времени, чтобы напомнить себе о том, кто и что такое мой отец. В моих венах течёт его кровь. Мне нужно действовать осторожно. Всегда. Я мог бы закончить так же, как мой отец. Я мог бы быть своим отцом. Это было бы неприемлемо.

— Никакого давления, — говорит мой папа, хлопая демона открытой ладонью по спине.

Справа от него — кентавр. Зверь, похоже, не слишком впечатлён мастерством Аида с клюшкой. Его кулаки сжаты, и он стискивает зубы. С другой стороны, кентавры, как известно, злобные создания.

— Молодец, мой король, — ухмыляется четвёртый парень. Он бледен, как привидение, длинная клюшка всё ещё была в его руках, облачённых в перчатки. Я замечаю, что длинные острые ногти прорезали кончики его перчаток. Это не обычная игра в гольф.