Властелин Ада

— Нет, я ничего ей не скажу, — это выведет её из себя. — Я постараюсь не говорить ей, — она ни на что не согласится, если я это сделаю.

Он усмехается:

— Я не уверен, как ты поможешь ей начать всё сначала, если не расскажешь ей, что происходит.

— Я что-нибудь придумаю, — чёрт!

— Ты даже не знаешь, можешь ли ты ей помочь. Может быть, её отправление в ад высечено на камне.

— Этого не может быть, — я качаю головой. — Это не так работает, — не так ли? Когда я действительно думаю об этом, я понятия не имею. Мне придётся вытянуть эту информацию из Смерти.

— Наверное, ты прав, — соглашается он.

— Если я узнаю, что она лжёт или не та, за кого себя выдает, я сам отведу её к Аиду, — я серьёзно.

— Ты, очевидно, не думаешь, что это будет так.

— Я не знаю.

У Болта такой насмешливый вид:

— Думаешь, я сумасшедший?

— Я думаю, ты прав насчёт Аида, но на твоём месте я бы просто держался от него подальше. Что касается девушки, — он кивает, — я согласен. Это совсем на тебя не похоже.

— Что, у тебя есть совесть?

— Обычно ты более прагматичен, чем сейчас. Это не имеет ничего общего с наличием совести.

— Аиду нравится играть с моим разумом. Это выводит меня из себя. Трудно быть прагматичным, когда это происходит, — я вздыхаю. — Хотел бы я знать, почему он так сильно хочет её, потому что я могу сказать, что он хочет.

— Может быть, у него недостаточно женщин в гареме.

Я на секунду стискиваю челюсти:

— Да, наверное, так оно и есть, — эта мысль прожигает во мне дыры. От этого у меня внутри всё переворачивается, а на лбу выступает пот. Если моё решение не было принято раньше, то оно принято сейчас. Она этого не заслуживает. Никто этого не заслуживает. Я встаю.

Болт хихикает:

— Я вижу, что задел за живое.

— Мой отец выводит меня из себя, так что, да, ты определённо задел меня за живое и по-крупному. Я собираюсь помочь Шеннон. Мой дорогой старый папаша замышляет ничего хорошего. Я это чувствую. Он издевается надо мной и, возможно, имеет виды на неё. Я собираюсь докопаться до сути. Если она такая… милая, как думаю, я не позволю ему заполучить её, — я чувствую, как всё моё тело напрягается.

— Ты наконец-то собираешься сразиться с Аидом. Ты же знаешь, что он, вероятно, больше никогда с тобой не заговорит. Он может запретить тебе входить в Подземный мир.

— Он всё равно говорит со мной только тогда, когда ему что-то от меня нужно. Кроме того, я не собираюсь брать его на себя. Не совсем.

— Ты разозлишь его до чёртиков, — Болт смеётся.

— Да так и будет. Что касается запрета мне посещать Подземный мир, то он не может этого сделать, — я делаю шаг назад, готовясь телепортироваться. Теперь, когда я принял решение, мне не терпится вернуться туда, где находится Шеннон. — Спасибо за помощь.

— Я не так уж много сделал.

— Это не так, — я делаю ещё один шаг в сторону.

— Увидимся завтра, — говорит Болт.

Я хмурюсь:

— Что произойдёт завтра?

— Мы встречаемся — по просьбе Форджа. Ему нужно нам кое-что сказать.

Чёрт!

Я чувствую, как моя кровь леденеет.

— Что на сей раз? — это риторический вопрос. Фордж — один из нас. Он дракон-полубог. Он нарушил клятву, которую мы дали много лет назад, и стал партнером женщины. Он планирует спариться с ней. Вся причина клятвы заключалась в том, чтобы у нас никогда не было детей. Мы облажались. Всё очень просто. Мы никуда не вписываемся. Мы не оборотни и не полубоги. И мы определённо не люди. Даже близко. Мы переступаем черту по всем пунктам.

Если Фордж созвал собрание, это может означать только неприятности. Я знаю это.

— Я точно знаю, о чём ты думаешь… и Ава не беременна, — говорит Болт. — Она не может быть. Я спросил Лайра, и он сказал, что никогда не подходил к ней близко, — Лайр — ещё один из нас, у него есть сила исцеления. Он, более чем вероятно, смог бы позаботиться о проблемах с фертильностью Авы.

— Что тогда? — спрашиваю я.

— Он не сказал. Может быть, это не имеет к ним никакого отношения, — он использует слово «они» так, как будто это болезнь.

— Может быть, он хочет объявить дату свадьбы, — я стараюсь не казаться сварливым ублюдком и терплю неудачу.

— Я сомневаюсь, что он созвал бы собрание, чтобы сделать это.

Я киваю один раз, затем корчу гримасу:

— Они оба отвратительны, — я никогда не видел Форджа таким. — Я бы не удивился, если бы они созвали собрание, чтобы объявить дату и спросить наше мнение о выборе цветов и торта.

Болт давится смехом:

— Нам придётся подождать и узнать. С тобой всё будет в порядке? — спрашивает Болт.

Я киваю один раз.

— Ты можешь прийти и поплакать у меня на плече, если дела пойдут наперекосяк.

Под «делами» он имеет в виду Шеннон.

— Это будет грёбаный день. Мне не нужно будет ни из-за чего плакать.

— Если ты так говоришь.

— Говорю. Спасибо за выпивку.