Власть Варяга

— Слушай, Кривой, — вдруг прервал разговор Чертанов, — а у вас там насчет маньяка, что резвановых путан потрошит, разговора не было?

— А-а, вот ты о чем, — осклабился Кривой, — не знаю… Вроде был треп, что его ищут люди самого Варяга, мол, он им тоже ни к чему. Менты рыщут, да и девки боятся, тоже бизнесу урон. А вообще-то, я мало чего об этом знаю.

— Ясно… — протянул Чертанов. Информация была интересная, но как именно ее применить, он пока не знал. — Ладно, Кривой, на сегодня тогда все. Как понадобишься, дам знать.

Кривой кивнул:

— Как скажешь, начальник!

* * *

Место прежней работы покойного Сафронова располагалось в соседнем квартале, и Чертанов, вырвав часок из плотного графика, решил наведаться к нему на службу. В первую очередь ему хотелось пообщаться со Старостиным, начальником отдела, в котором прежде работал Иван Петрович.

— Я слышал, Яков Леонидович, что вы с покойным Сафроновым были друзьями и знаете его лучше, чем кто-либо. Можете сказать, что он был за человек? — спросил Чертанов.

Человек, сидящий напротив него за большим письменным столом, производил очень благоприятное впечатление. Выглядел он вполне благополучно. Впрочем, так оно и было, если в тридцать пять лет он уже возглавлял крупный отдел. Должность, конечно, не генеральская, но вот на полковничью потянет, это точно. И ранняя седина, пробившаяся на висках, только добавляла его облику импозантности.

— Иван Петрович действительно был очень интересным человеком. Все старался успеть, за многое брался. Был очень контактным, имел широкий круг общения. Умел не только работать, но и отдыхать. Объездил половину мира. Мог о многом рассказать. Имел массу увлечений. Может, вас интересует что-то более конкретное? — мягко улыбнулся Старостин.

Вот только непонятно было, почему это вдруг Яков Леонидович начал нервничать, хотя явно старался этого не показывать. Но его выдавали руки, беспокойные и нетерпеливые. Вот пальцы подхватили незаточенный карандаш и принялись его переворачивать. Наигравшись, он стал постукивать им по толстой кожаной папке.

— Были ли у него женщины? — напрямую спросил Чертанов.

Простой карандаш приподнялся, будто бы для удара. Но потом неожиданно Яков Леонидович отшвырнул его в сторону.

— Ну, знаете! — возмущенно протянул он. — Если что-то и было в молодости… Так это все давно прошло. Конечно, он любил женщин, и они его любили. Но в последние годы он сделался совершенно другим человеком. Отличный семьянин, заботливый отец, жену свою обожал до безумия! Ну это и не удивительно, такая красавица! Но с чего вы решили, что это может иметь отношение к делу?

— Понимаете… В этом деле не все так просто, как кажется на первый взгляд. Мы должны проверить и учесть все версии. А это одна из них. И потом, вспомните, как погиб ваш друг. Вам это не кажется странным? Ему ножом распороли мошонку!

Старостин нахмурился. Но уже в следующую секунду произнес почти облегченно:

— Еще раз вам повторяю, Иван Петрович был прекрасный семьянин, это вы можете спросить у кого угодно в отделе. Хочу вам сказать, вы просто не там ищете. В наше время из-за женщин не убивают. Извините меня за цинизм, но этого добра хватает. Главное, чтобы деньги были. Тогда сколько угодно, когда угодно и где угодно!

— Ладно, вижу, что не хотите откровенничать. Еще один такой вопрос. Кто мог желать ему смерти?

Пальцы Старостина вновь потянулись за карандашом, но, самую малость не дотянувшись, сцепились в замок.

— Ну и вопросики вы задаете. Мы, конечно, с ним были друзья, но не до такой же степени. А потом, ведь чужая душа потемки! И вообще, такие темы мы не обсуждали. В сущности, он был человек легкий, бесконфликтный, открытый, с ним можно было похохмить, весело провести время. Он не загружал людей своими проблемами, но и сам старался не вникать в чужие дела. Хотя, конечно, не все на работе у него ладилось. В открытую об этом он не говорил, но иногда это проскальзывало в разговорах.

— А чем он занимался?

— Он курировал сектор энергетики, отвечал за связь с Тюменской областью. В последнее время наводились весьма серьезные контакты. Мы вкладывали большие деньги в эту индустрию. Устраивали тендеры, подыскивали наиболее надежных компаньонов. Разумеется, не всем нравилась наша экономическая политика, и у него могли быть враги. — Старостин вдруг призадумался. — Хотя, знаете, вот я сейчас вспоминаю, незадолго до его ухода было несколько нехороших звонков, откуда-то из Сибири. Он прямо весь кипел, когда слышал этого человека. Бросал трубку, а потом весь день ходил сам не свой. Не удивлюсь, если его устранили именно эти люди.

— А кто именно, вы не знаете?

Старостин лишь широко развел руками.