Власть подвала

Лампочки выглядят очень старыми, но пока светят. В дальней стене душевой – черный пролом, из которого исходит страх. Пролом сделан с той стороны и обломки стены вывалились внутрь помещения. Черная нора уходит вдаль и вниз. Из этой норы временами выползает Нечто. Я знаю это. Я определенно знаю это. Нечто напоминает безглазую змею или чешуйчатого червя, метров пятнадцать или двадцать длиной. К счастью, оно не любить выползать, когда горит свет. Но стоит лампочкам потухнуть…

Я подошел к пролому. Это нора, это его нора. Я не хочу с ним встретиться, но я обязан войти. Сейчас или никогда. Я взялся обеими руками за острые края плитки, нагнул голову и перенес ногу в темноту. И тут меня схватили за руки.

Меня схватили за руки, подняли и посадили на кушетку. В подвале горел свет.

– А я думала, ты помер, – сказала Элиза.

19

– А я думала, что ты помер. И часто с тобой такие припадки?

– Это не припадки, это работа, – ответил я.

В первое мгновение мир, куда я вернулся, показался мне чужим. В нем все еще оставалась некая едва уловимая странность, растворенная в вещах, позах, в звуках голосов. И все же, здесь ничего не изменилось.

– Ничего себе, работа. У тебя был пульс тридцать семь.

– Я выходил в астрал.

Почему я сказал «астрал»? Я ведь даже приблизительно не знаю, чем это могло быть. Просто в детстве я прочел глупую книжку об астральных странствиях и некоторое время мечтал повторить эти странствия сам. Стыдно даже вспомнить какие вещи казались нам хорошими, когда нам было пять, семь или десять лет. Какие песенки и стишки казались нам верхом крутизны и какие книжки – вершиной интересности. Но кто сказал что мы не ошибаемся точно так же в тридцать, сорок, или семьдесят лет? Может быть наши вкусы всегда точно так же смешны с точки зрения истины?

– И как там, в астрале?

– Темновато. И там дверь, через которую можно попасть куда угодно.

– Куда угодно, это куда? На Луну, например? – спросила она.

– Гораздо дальше.

– Отлично. Я тоже хочу такую дверь.

– Она охраняется. Нужно пройти сквозь нору, в которой что-то живет.

– Что-то или кто-то?

– Среднее между тем и другим. Оно не имеет глаз, но чувствует вибрацию.

Съесть тебя оно не может, но может задушить и всосать.

– Спасибочки, не надо. Как это называется, астрал?

– Может быть.

– Ну тогда сам там и сиди. В свое свободное время. Теперь вернемся к делам земным. Вот деньги. Пересчитай.

Она передала мне довольно пухлый кошелек.

– Десять процентов, как положено. Я вычла стоимость твоего содержания, стоимость оборудования подвала плюс за моральный ущерб. Плюс оплату моих трудов. Получилось пять пятьсот.

– Слишком много за ущерб.

– А… – потянула она, – я ведь не простая женщина, меня нельзя обижать.

Так что беру по-божески. Теперь можешь проваливать. Хоть сейчас.

– Вернула долг?

– Не считай меня за дурочку.

– Я ничего не знаю, – признался я. – Я сделал лишь общее заклинание на отмену долга. Детали могли быть какими угодно.

– Какими угодно?!!

И она рассказала мне историю, от которой меня бросило в холод.

Однажды вечером ее кредитор выходил из ресторана. Он был с сыном, мальчиком девятнадцати лет. Оба чуть выпили, самую малость. Автомобиль был припаркован на противоположной стороне улицы. Как только кредитор сошел с тротуара, из-за поворота вылетела машина и сбила насмерть – но не его, а сына. Машина остановилась и водитель вышел. Кредитор набросился на водителя, повалил его на асфальт и стал бить ногами. Но из машины вышли еще двое. Все они были слегка пьяны. В результате завязалась жестокая драка. Кредитора забили насмерть, а трое виновников получили телесные повреждения средней тяжести. Теперь просто некому отдавать долг.

– И я здесь не при чем, – сказала она. – Вали отсюда.

– Осталось последнее, – возразил я. – Дай мне ручку, бумагу и конверт.

– Это обязательно?

– Хуже. Это дело жизни и смерти.

Она распорядилась по телефону. Пока искали конверт, мы успели поговорить о жизни и выпить кофе, от которого я совсем отвык. Потом я написал несколько слов, вложил листок в конверт и протянул Элизе.

– Ты убедилась в моей силе? – спросил я.

– Да, – протянула она выжидательно.

– Вполне?

– Вполне, вполне. Что дальше?

– Дальше все очень просто. Пять пятьсот, конечно, небольшие деньги. Из-за них не убивают. Но ты меня не предупреждала, не стращала, не заставляла поклясться, что я никому не расскажу – или как там у вас делается? А ведь если я расскажу кому-нибудь обо всем, расскажу, почему машина сбила мальчика, расскажу, кто это все затеял, то тебе не жить. Даже если я сам не захочу рассказывать, меня могут найти или я могу проговориться, случайно похвастаться не тому человеку. Ты не можешь меня отпустить. Ты и не собиралась меня отпускать.

Она оказалась сообразительна. Она думала всего пару секунд. Затем медленно вынула листок из конверта, продолжая смотреть мне прямо в глаза. Опустила глаза. Прочла.

– Что значит: «заклинание абсолютной силы»? – спросила в полголоса, деловым тоном.

– Такое, которое будет работать и после смерти заклинателя, то есть, после моей.

– Ага. Но я не поняла последнюю строчку. Можно попроще?