Власть ножа

А от Федоса ждать милости нечего. Да и за что? Уж не за то ли, что Бархан упустил Ганю и, по сути, вместе с ним кинул законника на все тот же стольник? Толпа между тем все прибывала, и Бархану с некоторым усилием пришлось прокладывать путь к дверям. Ему хотелось посмотреть, насколько успешно продвигаются финансовые дела Артемия. Увиденное поразило бандита и заставило серьезно задуматься. Он знал, что за вход зрители должны были заплатить штуку «деревянных». Но входившие в кинотеатр посетители, сверкая безумными глазами, довольно часто бросали в черный ящик куда более солидные суммы. Вот мужик в клевом фирменном пиджаке запихал в фанерную копилку штук тридцать зеленых бумажек. Дама лет сорока в макси и глубоком декольте, которое небрежно закрывал накинутый на плечи легкий шарфик, сунула в прорезь не меньшую сумму, и дальше шло все в том же духе. Хранитель ящика обернулся к Бархану и со словами: «Попридержи пока народ», быстро исчез за занавесом — видимо, в кабинете Артемия, больше вроде бы негде. Вернувшись, служитель культа приволок уже две таких же копилки, и пожертвования возобновились с новой силой. Но вот исполнилось десять часов, и Перышко, выполняя инструкции Федоса, подошел к Бархану, вертя в руках ключ. — Выходи, я закрываю церковь. Но Бархан уже прикинул, что сумма, изъятая у прихожан с помощью «божьего слова» и хранившаяся сейчас в кабинете Артемия, может вполне достигать сотни штук в баксах. Ну, а если чуток поменьше, то тоже неплохой навар. А ведь он все равно собирался расстаться с Федосом, так почему бы при этом не прихватить выручку? Двинул же законнику фуфло Ганя Химик, а разве тот круче его, Бархана? — Вот что, Перышко. Ты иди, а мне интересно стало, чем представление Артемия закончится. Давай мне ключ, я сам закрою. Витя улыбнулся. — И тебя, значит, проняло Божественное слово! Но я ведь тоже собрался остаться здесь! Это не входило в планы Бархана, но возражать, конечно, он не мог. — Ладно. Давай выпрем толпу за ворота, а потом закроемся изнутри. Так они и поступили. Некоторое время Бархан стоял у дверей, вполуха слушая, как Артемий гонит байду собравшимся в зале придуркам. Он не мог не поразиться, насколько внимательно слушают недавнего зека многие сотни людей. Наконец ему это зрелище надоело, и бандит стал не спеша продвигаться к кабинету Артемия. Он не видел в зале прислужников проповедника, и полагал, что они сидят в офисе и пересчитывают снятые с лохов бабки. Бархан прикидывал — чтобы завладеть содержимым фанерных ящиков и вынести его отсюда, придется вырубить и двух прислужников, и Артемия, и, наверное, Витю, поскольку у того был ключ от дверей.

Впрочем, если в офисе сыщется большая сумка, он, Бархан, сложив туда башли не вызовет у пацана подозрений, и тот спокойно выпустит его.

А сумка таки должна быть — ведь куда-то команде Артемия свою выручку надо складывать. Он прошел за занавес и подкрался к дверям кабинета. Прислушался. Да, за дверью определенно раздавались приглушенные голоса и передвигались какие-то предметы. Бархан потянул дверную ручку на себя, но она не подалась: кабинет был закрыт изнутри. Между тем всякое шевеление и разговоры в офисе сразу же прекратились — «слуги Божьи» явно насторожились. Он понял, что теперь придется ждать. Ждать, когда дверь кабинета откроют, и в него войдет Артемий, либо оттуда выйдут два штемпа в балахонах. Братан стоял, не шевелясь, с четверть часа. Все это время Артемий непрерывно говорил об огне небесном и других сопутствующих «Третьему Пришествию» ужасах. Причем столь вдохновенно и красочно, что его речь стала определенно воздействовать и на Бархана — а вдруг и вправду что-то есть в этой трескотне? Не может же человек столько времени двигать туфту так складно и убежденно. А на Артемия натурально нашел стих. Он не знал, чем закончится и в чем состоит затея Федоса, но сумел убедить сам себя, что вор в законе действует не по своей прихоти. Видно, на него и вправду снизошло Откровение. Так или иначе, нечто небывалое сегодня должно произойти. В это Артемий сейчас верил так же твердо, как в свое собственное учение. Наконец за дверью кабинета снова послышался неясный шум, и Бархан сразу напрягся, выкинув все иные мысли из головы.