Власть молнии

И совершенно неожиданно Карсидар испытал острый приступ самого настоящего отчаяния. Он не боялся за свою жизнь, нет. Зато возникло отвращение к самому себе. Надо же, до чего довели его эти люди! Заставили устроить грандиозное пожарище, чтобы расправиться с ними таким страшным способом. Из мастера он в мгновение ока превратился в палача, нарушил неписаные законы своего ремесла… Это было слишком!

Хорошо, что вокруг не осталось ни единого воина, способного напасть на Карсидара, ибо примерно в течение минуты он был совершенно беззащитен. Его можно было убить голыми руками, придушить, как беспомощного котёнка, – он не стал бы сопротивляться. А когда Карсидар понял это, ему стало ясно, что лучше убраться отсюда подобру-поздорову.

Карсидар встряхнулся, размашисто подошёл к месту, где лежало отрезанное ухо и меч Менке, нагнулся, вырезал вросшую в мочку серьгу с заветным камешком и спрятал вещицу в кармашек пояса. Брезгливо отшвырнув кривой меч, прислушался к своим чувствам и определил, в каком месте лежит его собственный меч, привезенный в лагерь «начальником». Заодно перед мысленным взором Карсидара предстал стреноженный Ристо, крепко привязанный за уздечку к глубоко вогнанному в землю колу. Карсидар увидел, как рвётся его конь, пытаясь освободиться от пут. Ему даже почудилось в отдалении ржание, хотя на самом деле слышать этот звук было невозможно из-за страшного шума пожара и криков заживо сгоравших людей. Но верный конь – это действительно то, что нужно в данную минуту. Выручай, старый товарищ!

И пока Карсидар бежал к своему мечу, путы на ногах Ристо вспыхнули и исчезли, уздечка отвязалась сама по себе, и конь ринулся сквозь огненную завесу к хозяину. Перепуганный низкорослый воин попробовал загородить ему путь (уж больно хорош был трофей!), но Карсидар мысленно подсказал Ристо, куда следует лягнуть копытом, и неудачник свалился наземь с проломленным черепом.

Когда взмыленный гнедой выскочил на свободную от огня площадку, Карсидар подбежал к нему и порывисто обнял за шею. Конь издал довольное «хррри» и мотнул головой. Карсидар мигом очутился в седле, вцепился в уздечку, сжал пятками конские бока, и Ристо припустил крупной рысью между догорающими шатрами.

Вскоре они оказались в степи. Теперь здесь было значительно светлее, но Карсидар не мог понять, благодаря чему – то ли просто близился час рассвета, то ли отсвечивало грандиозное пожарище. По мере удаления от этого страшного места им овладевало давешнее отчаяние и отвращение к самому себе, к Карсидару-палачу, сгубившему уйму жизней в течение столь короткого промежутка времени. Хуже всего то, что он ничего не мог поделать с собой. Это было какое-то наваждение, бред!..

Карсидар, всё ниже пригибался к шее скакуна, всё крепче сжимал её. Неудивительно, что он совсем растерялся и не сумел совладать с конём, когда перед ним, будто из-под земли, возник рослый воин в кольчуге и островерхом шлеме, перегородил дорогу копьём и велел остановиться. Ристо шарахнулся в сторону, встал на дыбы, и Карсидар, вылетев из седла, кубарем покатился по земле.

Taken: , 1

Глава XIII. СИТУАЦИЯ ПРОЯСНЯЕТСЯ

Карсидара трясли за плечи, голова его моталась из стороны в сторону. Каждое движение отдавалось пульсирующей болью в обожжённом подбородке, что и привело его в чувство. Он с трудом разлепил веки. В предрассветной мгле вырисовывались склонённые над ним бородатые лица.

– Эй, ты живой? Ты откуда такой взялся?

Карсидар отшатнулся, невольно стукнувшись затылком о мягкую землю, охнул и с затравленным видом посмотрел на трёх бородачей. Русоволосый гигант, похожий на них, пресмыкался перед изувером Менке. Значит, опять враги! Надо сейчас же…

– Потише, потише. Успокойся. Вот, попей немного, и тебе полегчает. Небось, умираешь от жажды.

Карсидар ощутил на потрескавшихся губах приятную прохладу воды. Несмотря на боль в подбородке, он осторожно глотнул, потом ещё и ещё. По-клопиному жадно присосался к горлышку сосуда. Да, именно влаги ему как раз не хватало.

А бородатые, видать, настроены дружелюбно или, по крайней мере, участливо, раз заботятся о нём. Не то, что плосколицые, которых он…

Карсидар икнул. При воспоминании о погроме, учинённом в лагере узкоглазых дикарей, ему сделалось дурно. Однако он успел освежиться и прополоскать рот, смыв горечь жёлчи, поэтому всё обошлось более или менее благополучно.

– Где я? Что со мной… – проговорил тихо и добавил не очень уверенно:

– Я цел?

– Что ты сказал? – спросил один из бородачей, который находился прямо перед ним.

У Карсидара закружилась голова, а перед его глазами всё поплыло. Внезапно он сообразил, что с ним происходит нечто в высшей степени странное: слова, которые произносили эти люди, были ему совершенно незнакомы, но он, тем не менее, понимал их! И не только отдельные слова – он до тонкостей улавливал смысл их речей. С бородачами же ничего подобного не происходило, и то, что говорил им Карсидар, оставалось для них полнейшей загадкой.