Власть молнии

«Нет, нельзя же весь обед играть в подозрительность!» – решил Читрадрива, которому всё это порядком действовало на нервы. Он и без того постоянно находился в напряжении, сосредоточившись на камне. И вот вспомнив, что орфетанцы осуждают анхем за поедание конины, он с самым невинным видом сказал:

– Будешь у нас в гостях, учитель, я тебя варёной кониной попотчую.

Все так и покатились со смеху, один Моше спросил серьёзно:

– А вы в Офирии любите конину?

– Как и вы, – парировал Читрадрива, чувствуя, что конину здесь точно не едят.

– И всё же… – пытался настоять Моше, но учитель не дал ему договорить.

– Перестань, Моше, хватит. Разве не видишь, что наш гость пошутил? Конское мясо едят только дикие ордынцы, что движутся сюда с востока, да хранит нас Адонай от беды! – и, воздев руки к потолку, Нахум что-то тихо шепнул.

После такой «проверки» атмосфера за столом стала более непринуждённой. Читрадрива решил даже, что сюрпризы у хозяев закончились, и можно уже вплотную приступать к осторожным расспросам. Но не тут-то было! Главная неожиданность ждала его впереди – когда обед близился к концу, к учителю пришёл ещё один иудеянин, которого представили как Шмуля, купца из Вероны.

– Вот Верона гораздо ближе к Офирии, чем Киев, – заметил Мешулам. – Так что вы, можно сказать, соседи.

На тебе! Надо же было так влипнуть! Ведь Читрадрива не имел ни малейшего понятия насчёт того, что это за страна…

А Шмуль учтиво раскланивался, всячески извиняясь за опоздание: мол, родственники никак не отпускали. И он искренне обрадовался «почтенному учёному из Эпира», хотя тот лишь любезно кивнул в ответ, сделав вид, что всецело поглощён фаршированной курицей. На самом же деле Читрадрива почувствовал, что нового гостя крайне заинтересовал перстень Карсидара. Он так и пожирал глазами необычный камень, потускневший в рассеянном комнатном свете. Читрадрива обдумывал, как бы поделикатнее начать расспросы.

Однако все его планы пошли насмарку. Шмулю принесли воду для омовения рук, подали вино и еду, а Читрадриву попросили сказать тост. Но стоило ему произнести несколько слов, как новый гость перебил его:

– Прости, но у тебя совсем не сефардское произношение! – и вслед за тем произнёс несколько фраз.

– Я ведь предупредил, он понимает лишь священный язык, – сказал учитель Нахум, из чего стало совершенно очевидным, что он намеренно пригласил на обед Шмуля.

В комнате повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь Читрадривой, который, так и не договорив тост, принялся есть как ни в чём не бывало. Внутренне же он был предельно собран, приготовившись к самому неожиданному повороту событий. Но пока что особых поводов для беспокойства не было. Да, его вновь заподозрили. Ну и что?! До сих пор он не заметил ни малейших признаков того, что иудеяне владеют чем-либо похожим на хайен-эрец или чтение мыслей. А раз так, Читрадрива мог не только предугадать малейшую попытку причинить ему зло, но и мигом обездвижить всех присутствующих. Тем более с камнем…

А вот с камнем как раз загвоздочка! Почему Шмуль обратил на него столь пристальное внимание? Это ведь больше, чем простое любопытство. Определённо, он что-то знает про перстень! Эх, сюда бы Карсидара с его умягчённой способностью проникать в душу…

Внезапно Читрадрива похолодел. Вдруг этот купец может подействовать на него через его же перстень?! Хотя, конечно, вряд ли, но от такой каверзы он не застрахован…

– Любезный Читрадрива, – прервал, наконец, молчание учитель Нахум. – Я открыл перед тобой двери своего дома, как того требуют законы любви к соплеменнику. А вот ты продолжаешь хранить какую-то тайну. Скажи, кто ты на самом деле? Да, ты разговариваешь на священном языке и понимаешь наши письмена, но простые языки тебе недоступны. У тебя совершенно чуждое нам имя. Я даже затрудняюсь сказать, какому народу оно принадлежит.

– Персиянское, – предположил Мешулам.

– Не похоже, – усомнился Мордехай.

– Скорее хиндианское, – решил Шмуль.

Присутствующие переглянулись, а Моше протянул: «Неужели так издалека…»

– Вдобавок ко всему, ты одет, как чужак, и лицом больше напоминаешь чужака… Впрочем, что-то подсказывает мне, что ты действительно имеешь отношение к нашему народу. Итак, Читрадрива, открой нам: кто ты на самом деле?

Жаль, что он ещё не научился как следует работать с перстнем; его приходилось всё время прятать от Карсидара, чтобы тот постепенно забывал о существовании этой вещицы. В противном случае, сейчас Читрадрива мог бы точно знать, что думает о нём каждый из присутствующих. Но что делать, раз он не овладел этим искусством…

И Читрадрива принялся выкладывать ещё одну версию их странного похода. Она, конечно же, отличалась от того, что он наговорил давеча Даниле Романовичу, и заключалась в следующем. Народ анхем хранил в памяти предание о существовании некой загадочной страны, из которой вышли их предки, и вот он, Читрадрива, решил разыскать её. Объединившись в целях безопасности с одним чужаком, он направился на юг, но заблудился и…

– Почему с чужаком? – спросил подозрительный Мешулам.