Владыка Севера

— Я передам ваши слова своим товарищам, лорд принц. Раз уж вы готовы прислушаться к прорицанию, полагаю, и мы позволим Сивилле и Байтону решить наш спор, если они захотят.

— Я был уверен, что ты правильно все поймешь, — сказал Джерин с иронией, которая прошла мимо цели. Он снова вздохнул. — Пей, ешь, отдыхай. А я должен найти сына и сообщить ему о случившемся.

— Дед умер? — Лицо Дарена исказило удивление.

Оно было усилено тем, что, когда отец обнаружил своего отпрыска в одном из коридоров позади кухни, мысли того имели отнюдь не похоронный настрой. Что именно Дарен собирался сделать с девчонкой-служанкой, он и сам толком не понимал, но явно жаждал что-то с ней сделать.

— Именно это я и сказал, — ответил Джерин и вкратце передал сыну слова Отари, закончив так: — Он прожил долгую жизнь, вполне хорошую, в общем и целом, и умер легко. Бывает гораздо хуже.

Дарен кивнул. Справившись с первоначальным приступом удивления, он стал соображать быстрее, что не могло не порадовать его отца.

— Жаль, что я плохо его знал, — сказал Дарен.

— Я тоже всегда о том сожалел, — сказал Джерин, — но дед твой путешествовать никогда не любил, а я… я постоянно был занят. К тому же… — Он заколебался, но потом выдавил из себя: — Случай с твоей матерью омрачал наши отношения.

Он видел, как лицо Дарена превращается в неподвижную маску. Это происходило всякий раз, когда ему напоминали о женщине, которая дала ему жизнь, а затем его бросила. Его и отца. Дарен совсем ее не помнил. Всю его сознательную жизнь матерью для него была Силэтр, но он знал о своем прошлом, и оно его удручало.

Затем, наконец, он произвел необходимые умозаключения:

— Раз дед умер, а моя мать так и не объявилась, значит, я становлюсь наследником его владений.

— Именно, — сказал Джерин. — Что ты об этом думаешь?

— Еще не знаю, — ответил Дарен. — Я не собирался так скоро покидать Лисью крепость. — И тут же добавил: — Я вообще не собирался ее оставлять.

— Я всегда знал, что такое может случиться, — сказал Лис. — Но то, что это произошло именно сейчас, очень усложняет мне жизнь.

— И мне тоже! — воскликнул Дарен с вполне оправданным возмущением. — Если я отправлюсь туда, ты считаешь, что я и вправду смогу отдавать приказы людям, которые гораздо старше и сильнее меня?

— Ты не останешься молодым навечно, сын. Юность проходит быстро, хотя я понимаю, что сейчас тебе так не кажется, — возразил Лис. — Когда тебе стукнет, самое позднее, восемнадцать, ты окончательно возмужаешь. Взгляни на Вайдена, сына Симрина. Он был не старше тебя, когда возглавил свое поместье, и с тех пор прекрасно справляется с его управлением.

— Но он твой вассал, — сказал Дарен, — А я им не буду. Мне придется жить самому по себе. — По мере того как он обдумывал эту перспективу, глаза у него становились все больше. — Я стану почти таким же важным лордом, как ты, отец. Конечно, я не буду называть себя принцем или кем-то еще, но…

Джерин кивнул.

— Я понимаю, что ты хочешь сказать. Ты не будешь ничьим вассалом, если только сам этого не пожелаешь. Это верно. Ты сможешь пойти на меня войной, если тебе будет угодно, и при этом не нарушишь никаких клятв.

— Я не стану этого делать, отец! — воскликнул Дарен. А затем, будучи истинным сыном своего родителя, добавил: — Вернее, я не вижу для этого никаких причин, по крайней мере, сейчас.

— Вообще-то я и не думал, что ты начнешь собирать против меня войско на колесницах, как только станешь суверенным бароном, — сказал Джерин, смеясь. — Надеюсь, этого не случится. Кроме того, хоть ты и не будешь моим вассалом в качестве наследника Рикольфа, ты все равно останешься моим сыном, и главным вассалам Рикольфа это известно. Это-то их и волнует: если они не подчинятся тебе, им придется отвечать передо мной, и совсем не так, как им хотелось бы. Какое-то время это тебе поможет, а потом, да будет на то воля Даяуса, они привыкнут повиноваться тебе.

— Я не могу вечно рассчитывать на тебя, — сказал Дарен. — Рано или поздно, скорее всего уже скоро, мне придется стать самостоятельным.

— Ты прав. — То, что Дарен понимал это, переполняло Джерина гордостью. — Когда придет время, а оно наступит раньше, чем ты думаешь… так всегда бывает… я думаю, ты будешь готов к самостоятельности.

— А что, если… — Дарен замолчал, но потом продолжил: — Что, если Сивилла из Айкоса скажет, что я не должен управлять владениями деда?

— Тогда ты и не будешь, — ответил Джерин. — Так тому и быть. Ты можешь попытаться изменить божью волю, ты можешь попытаться обхитрить бога, но если ты вздумаешь действовать наперекор его словам, тебе конец. Если Сивилла скажет, что поместье Рикольфа не для тебя, ты не останешься без дома и без опоры.

— Я даже не знаю, хочу ли я попробовать взять на себя управление этими владениями, — пробормотал Дарен, обращаясь, по-видимому, больше к себе, чем к отцу.

— Если ты не уверен, что хочешь этого, если ты думаешь, что не готов, я не стану взваливать на тебя ношу, которая тебе не по силам, — заверил его Лис. — Так мы и скажем Отари, а он потом отправится на юг и передаст наше решение остальным вассалам.