Владыка Ядов

С пятого неба сошел Иунемэй, воинственный дух южной звезды, истребляющей демонов — бессмертный, поставленный богами наблюдать за миром людей и первыми тремя небесами, не допуская проникновения в них обитателей Нижних Миров. Его доспехи сияли, а длинное копье, похожее на пойманную молнию, дрожало и изгибалось в правой руке. Иунемэй, как правило, не обращал внимания на различную мелочь, призываемую людскими чародеями, но именно к нему обращались они тогда, когда призванный демон отказывался подчиняться или выходил из-под контроля.

— Убирайся прочь с этой земли, Горгелойгово отродье! — Проревел Хеллигион и затрубил в рог, побуждая духов камней и ветров обрести форму и стать его армией.

— Здесь тебе места нет. — Вторил ему Иунемэй. Духи, оберегающие ильсильварское государство, вновь зарычали, а Вебларед поклялся рассечь мою душу на десять частей и разбросать по Нижним Мирам в отместку за то, что я сделал с герцогом Халдором и его сыновьями.

Ни один из них не понимал, кому бросает вызов — они видели перед собой лишь темного бессмертного, пусть и наделенного немалой силой.

Я поднял руку и призвал четырех хуриджаров — Аг-Доэна, Шулоу, Аг-Нава и Фоа-на-Куто — по одному на каждого из явившихся сюда, если считать зверей со знамени Ильсильвара за одно существо.

— Убейте их всех, — приказал я своим сыновьям. — Убейте их воинов, слуг и родичей, разрушьте их обиталища и напейтесь крови тех, кто им дорог в отместку за непочтительность, проявленную ими к вашему отцу.

Глава пятнадцатая

Гэйбар эс-Таннорт, герцог островов Хадой, Лаку, Рамин и Ёф, сжал губы и хмуро посмотрел на посетителя. Старик склонился в поклоне, его взгляд выражал отчаянье и мольбу. Некоторые из рыцарей, охранявших герцога, вероятно, сочувствовали посетителю, но еще более ясно Гэйбар ощущал их гнев.

Старика звали Рикан Немайн, и он был одним из придворных барона Фальне. Его сын погиб, когда головорезы Мангуса и Хангера заняли замок, и, вероятно, ему еще повезло — в отличии от его собственных детей, внуков Рикана, Дейры и Зейгара, взятых в плен вместе с Риканом. Старика бросили в яму вместе с другими не слишком богатыми придворными и слугами — там не было крыши, и когда шел дождь, вода лилась прямо на головы пленников; грязи там было выше щиколотки, а вонь от их собственных испражнений стояла невыносимая, ибо, конечно же, пиратов мало волновали условия, в которых были вынуждены существовать те пленники, что были отбракованы их капитанами и не должны были быть забраны в рабство. Зейгара посадили не в яму, а в башню, и это значило, что красивый четырнадцатилетний паренек вскоре окажется в трюме пиратского корабля, а затем будет продан в рабство на острове Энгеу или на каком-нибудь другом. Но хуже всего обошлись с Дейрой — малышкой Дейрой, которую Рикан когда-то качал на руках, напевая ей колыбельные песни; красавицей Дейрой, обрученной с одним из двоюродных племянников Фальне — ее утащили куда-то наверх и все две недели, что Рикан провел в яме, он слышал ее крики из верхней части донжона. Сторожа, охранявшие яму, развлекались тем, что мочились на головы людей, находившихся внизу; один из них в ответ на отчаянный вопль Рикана «Что вы творите с моей внучкой?! Есть ли у вас сердце?!» засмеялся и сказал, что Дейру и еще одну молодую девку, из служанок, привязали к кроватям: этих двух Мангус и Хангер отдали на потеху своим командам, прочих же молодых и смазливых девок запретили трогать, поскольку они предназначались для продажи. Рикан кричал, умолял, проклинал — над ним либо смеялись, либо не обращали внимания.