Владыка битвы (СИ)

Я лежал на палубе кнорра сверов. Мгновением позже нечто большое закрыло собой солнце, и в корабль что-то ударило. С трудом я повернул голову на источник шума и слабо улыбнулся. Это приземлился Конгерм. Люди на корабле похватались кто за амулеты, кто за топоры. Сверы отшатнулись к носу корабля подальше от гигантского орла. Конгерм развернулся к ним грудью, и когтистой лапой указал на меня. Затем расправил крылья широко, словно в воинственной позе и издал высокий клёкот.

— Вод Великий! — зароптала команда. — Это ещё что?

— Ты это видел? Видел?

Фетч взмыл в небо — я понял это по тому, как качнулся корабль, да и солнце вдруг стало ярче палить мне в спину.

— Даги, — прохрипел я. — Помоги…

Надо мной склонился незнакомый свер, я с трудом сосредоточил взгляд.

— Да это ж и правда начератель, парни! — с тревогой сказал незнакомец. — Наверняка те птицы по его душу летели.

— Помоги, — снова взмолился я.

Свер нахмурился, почесал воспалённые глаза и опаской уставился на меня.

— Промоем и перевяжем раны, — распорядился он. — Не хочу, чтобы колдун подох на моём корабле. И свяжите его крепко, по рукам и ногам. Чтобы и пальцем шевельнуть не мог со своими рунами, ясно?

— Ясно, вождь.

Я попробовал возразить, но кто-то неуклюже дёрнул меня за раненую руку, и я издал лишь вопль боли.

— Глаз с его не спускайте, — добавил незнакомец. — Как доберёмся до Виттсанда, сразу зовите монаха. Пусть он сам разбирается с этим колдуном.

Глава 4

Я не заметил, как провалился в спасительный мрак. Тьма окутала меня, приняла в мягкие объятия, где не было ни боли, ни горя — только благостное ничто. Не знаю, сколько я пробыл в беспамятстве, но, очнувшись, почувствовал ледяной ветер и морские брызги на щеках.

Значит, мы ещё плыли.

Я оглянулся по сторонам. Сверы переговаривались на грубом северном наречии, парус хлопал на ветру, вёсла вытащили из уключин. Море не было спокойным, но ветер помогал нам и нёс корабль в сторону далёкой, но уже едва различимой суши. Небо затянуло облаками, и вода окрасилась в сизый. А далёкие земли Свергланда ещё не показалась во всей красе — мне удалось разглядеть лишь тонкую тёмную полоску берега.

Прочистив горло, я задрал голову и поискал в небе фетча, но не увидел ни единой птицы. Быть может, Конгерм парил где-то над облаками, а может и вовсе развоплотился и на время стал просто духом — все же силы следовало беречь. По привычке я попробовал начертать руну Санг, чтобы достучаться до фетча, но понял, что не мог пошевелиться: руки мне связали так, что я не мог двинуть ни одним пальцем. Хорошо стянули. Умело. Словно делали это не в первый раз.

Дерьмо. Я зло сплюнул за борт. Из одной задницы в другую, и даже без передышки.

— Колдун очнулся, ты погляди! — воскликнул один из мужей, что занимался снастями.

— Ещё бы он не очухался, — проворчали ему в ответ. — Я потратил на него остатки знаменитого орниямского снадобья! Любую рану очистит и заживит. Жалко, знаешь ли! Когда ещё пойдём на юг…

Я развернулся, попробовал встать, но тут же рухнул набок — ноги мне тоже связали — и принялся неуклюже ползти на звук. Вскоре дорогу мне преградили чьи-то добротные кожаные сапоги.

— Куда же ты собрался, начертатель?

Надо мной склонился тот же свер с красными то ли от усталости, то ли от болезни глазами, которого я видел перед тем, как потерял сознание. Высокий и чуть обрюзгший, он годился мне в отцы. Одет муж был в богато расшитую рубаху, перехваченную поясом, и плотные штаны. На груди красовался серебряный с каменьями амулет, а на руках звенели браслеты. Дорогие вещи. Видимо, передо мной был сам купец и владелец кнорра.

— Вы взяли с меня большую плату и ушли, не дождавшись, — процедил я, уставившись на него снизу вверх. — Твои люди нарушили уговор. Орниямское снадобье — меньшее, чем ты мог отделаться после этого.

Купец откинул за плечи толстую русую косу и уставился на меня в упор.

— Мы ушли, потому что в Маннстунне начался пожар, а у нас ценный груз. Если хоть искра попадёт на тюки — будет скверно, ибо ткани эти пропитаны яркими южными красками. А краски эти очень легко вспыхивают от огня… Я не мог рисковать, мой драгоценный гость, — улыбнулся он, и я заметил, что один из его зубов был золотым — значит, точно ходил торговать на юг, только там умели делать золотые зубы. — Да и люди сказали, что ты начертатель. Не все из нас любят ходить под парусом с колдунами.

— Так шли бы на вёслах, — огрызнулся я и с трудом пошевелил руками. — Развяжите!

— Не могу. Вдруг ты нас проклянёшь?

— Прокляну, если не срежете путы! — рявкнул я. — Мне не нужны руки, чтобы наслать на вас беду. И даже если рот заткнёте, не поможет. Клянусь красным плащом Хевн, если не освободите, я вас урою.