Владыка битвы (СИ)

— Так ты помалкивай, моя хорошая. Веди себя смирно и глупо улыбайся. Тогда всё будет хорошо. — Проводник наградил Гуллу приторной улыбочкой и обернулся к нам с Кьеллом. — Легенда та же. Я торговец, Гулла — моя дальняя родственница. Пусть будет моей роднёй, чтобы местные не думали к ней лезть. А вас я нанял как охрану, ибо дорога нынче опасная. Спирали показывайте и много не болтайте. Кто спросит, где принимали веру — говорите, что в Крелбурге. Там в северной части есть церковь и монастырь неподалёку.

Мы с Кьеллом одновременно кивнули. Лгать я не любил, но как только дело доходило до власти или спасения своей шкуры, почему-то без этого ну никак не получалось. Надо принести хорошую жертву Брани — помощь великого обманщика и шута всех богов сейчас нам бы точно пригодилась.

— А как к северянам отнесутся в Омрике? — Спросил я, по привычке прикоснувшись к спирали на груди. — Знак защитит нас?

Элред пожал плечами.

— Правила те же. Ничего сложного. Без меня лишний раз не гуляйте, говорите мало. Кто будет спрашивать, откуда вы, скажите, что нанялись ко мне в Сандвене. И ещё вот что важно. Каждый двенадцатый день эглины справляют большие службы в своих церквях. Там собираются все верующие в мёртвого бога. Если мы попадём на такой день, придётся сходить в церковь и отстоять все молитвы. Иначе нам не поверят.

— Петь и плясать, надеюсь, не обязательно? — съехидничала ведьма.

Проводник тяжело вздохнул. Гулла утомила и его.

— Тебе бы, дорогая, лучше и вовсе притвориться немой, — ответил он. — Целее будешь.

Мне же не давала покоя близость к эглинским священникам. Насколько я понял, все они были образованными мужами. Быть может, некоторые могли признать в нас с Гуллой не просто северян, а обладателей силы.

— А что за молитвы? — спросил я у Элреда. — Как проходят их обряды?

— Похоже на ритуалы, что проводят наши жрецы. Жители города собираются в храме — там всё украшено священными символами, а иногда и цветами — на большие праздники. Монахи и святые отцы открывают большую книгу, много читают вслух на забытом языке, раздают всем вино и лепёшки, а затем святоши начинают петь гимны и длинные молитвы. У них для каждой есть своё название. Так они славят бога. Верят, что чем жарче молятся, тем легче ему воскресать каждый день.

— А что за книга? — заинтересовался я. — На неё можно посмотреть?

Элред расхохотался.

— Что ты! Тебя к ней ни на шаг не подпустят! Она же Священная книга Воскресающего. Так они называют своего бога. В этой книге написано, как жить, чтобы обрести иную жизнь после земной смерти.

Я кашлянул. Всё у нас и так знали, где окажутся, когда умрут. Если ты был воином и погиб с оружием в руках, то пировать тебе в чертогах Всеотца. Если умер мирной смертью, то отправишься к Гродде — и там она рассудит, в какой край своих владений тебя отправить. Может вмешаться и Эльскет — воительниц и половину павших в бою воинов она забирала к себе в личные чертоги. Словом, каждому северянину было ясно, что может ждать его после смерти. И не нужно было писать для этого никаких книг. Южане и мёртвый бог слишком все усложнили.

Но рассуждать об этом вслух я не стал. Здесь было не с кем спорить. Даже Элред, будучи язычником, понимал, что его посмертие будет иным. Во время одного из привалов я попросил эглина рассказать о своих богах и с удивлением обнаружил, что они были очень схожи с нашими, даже имена носили почти что одинаковые. Значит, правы были те, кто говорил, что северяне и эглины имели общих предков. Но о тех временах даже красивых преданий не осталось.

Увлечённые разговором, мы преодолели спуск и топкий поворот. На этот раз повезло, и повозка не увязла. Окрестности становились всё более обжитыми — я видел коз и овец на выпасе, а пастух — юный парень с лохматой собакой — поприветствовал нас кивком. Наконец, когда зелень лесов и лугов уже окончательно слилась перед глазами в однообразное пятно, я увидел крыши большой деревни.

— Вот и Фримсден, — объявил наш проводник. — Успели до заката. Отлично.

— Далеко отсюда до Омрика? — спросил я, разглядывая крыши.

— Дня три или четыре с такими-то скверными дорогами. Фримсден как раз на середине пути.

Мда. Путешествие затягивалось, но ничего не поделаешь. Может ноги успеют зажить. Я прикинул в голове расстояние.

— А Скелгат, надо понимать, тоже недалеко?

— Ммм, а ты начинаешь ориентироваться, Хинрик, — одобрительно улыбнулся проводник. — Похвально. До Скелгата сейчас и правда ближе, чем до Омрика. Он примерно в паре дней пути на юго-запад. А Омрик — на северо-западе отсюда. Считай, Фримсден торчит в самом центре Свергло. Чую, если войны здесь улягутся, он быстро станет городом. Больно уж место удобное.