Владыка битвы (СИ)

— Погоди, почтенный. — Я снова и снова вглядывался в странный рунный ряд. — Добраться-то мы доберёмся, но то, что будет дальше, вызывает у меня вопросы.

— Эль — это же союз?

— Тяжело трактовать этот расклад однозначно, — признался я. — Но точно нужно быть готовыми к тому, что мы увидим не то, что ожидаем. Гульг мне здесь очень не нравится. Либо нас вынудят атаковать без подготовки, либо... Что-то взбудоражит войско. И не доверяй союзникам, Скегги. Будут хитрить. Там точно кто-то не обрадуется нашему появлению и постараемся всеми силами от нас избавиться. Возможно. Как раз и для того, чтобы заключить союз.

— Но кто и с кем? — озадаченно спросил брат.

— Этого я сказать не могу. Ляг Бран прямо, я бы подумал, что нам сулят союз с обманщиком. Но руна легла перевёрнутой. Возможно, кто-то будет хитрить, но нам удастся вывести его на чистую воду. В любом случае союз будет уже после этого. Если будет. Если это вообще наш союз...

— Как бы то ни было, на мой главный вопрос ты ответил. Благодарю тебя Хинрик. — Скегги вылил на землю подле костра остатки вина. — Я благодарю Всеотца и богов за ответ и жертвую им своё вино. Клянусь, что сегодняшней ночью принесу дар из трёх куриц в блоагодарность за помощь. По одной за вопрос и ещё одну в знак почтения богам.

Ну... Мог себе позволить... Как по мне, так многовато.

Скегги выпрямился, привязал мех к поясу и вытащил из кошеля серебряную монету.

— Знаю, ты не особо нуждаешься в деньгах, но пусть будет платой. Надеюсь, в Свергло потратишь на что-нибудь полезное.

Я принял подношение. Скегги заметно приободрился и снова стал братом, которого я знал и уже почти что полюбил. Улыбка вернулась на его лицо, в глазах потухло отчаяние и снова разгорелась жажда действовать.

— Ты очень помог мне, Хинрик, — слегка поклонился он. — Благодарю тебя и как начертателя, и как брата. А сейчас мне нужно всех предупредить. Если подняпряжёмся, сможем выйти уже завтра.

Я молча кивнул. Когда Скегги исчез за пологом, что закрывал моё убежище от ветра, руки сами по себе вновь потянулись к рунам. Что-то не давало мне покоя, какая-то неясная тревога, природы которой я никак не мог определить. Она появилась вместе с приходом Скегги, но не исчезла даже после того, как он меня покинул. Это было похоже на раздражающий зуд в затылке, на искры холодка, что бегут вдоль позвоночника. Я не имел привычки тревожиться даже по серьёзным поводам. Размышлять, наблюдать, выискивать в воспоминаниях корни настоящего — да. Но я редко поддавался чувствам. Сейчас же необъяснимое беспокойство грозило лишить меня рассудка, если я не пойму, в чём заключалась причина.

Я пошарил в припасах и нашёл несколько ломтей сушёного мяса да мех с пивом, утащенный из чертога Скегги. Для одного вопроса хватит.

Вытерев нож и очистив лезвие в пламени, я рассёк левую ладонь и, произнеся воззвание к Всеотцу, окропил пламя кровью, а затем пролил немного и на руны.

— Вод, отец всех богов и людей, услышь меня, Хинрика Фолкварссона. Обращаюсь к тебе как посвящённый начертатель и как хирдманн Скегги Альрикссона, и как его брат по крови. Прими мою жертву и открой правду через руны, ибо желаю я знать, что мучит меня. Что за предчувствие съедает мой разум и бередит сердце? Что я чувствую, но не могу осознать? Открой мне истину и помоги узреть грядущее?

На этот раз я вытянул всего одну руну — отчего-то чувствовал, что так будет правильно.

Открыв глаза, я медленно выдохнул. Нет, проще не стало. Спокойнее — тем более. Мне выпала руна, к которой не могло быть ни прямого, ни перевёрнутого положения. Руна, чьё значение всегда одинаково, как ни крути плашку.

Грод. Руна богини смерти.

Глава 12

— Ну что, взволнован грядущим?

Рука Скегги опустилась на моё плечо. Брат широко улыбался, демонстрируя вопящим чайкам красивые зубы. Я привалился к носовой фигуре нашего кнорра и пристально глядел на берег, надеясь рассмотреть хоть что-то кроме белёсого тумана.

Скальды называли Эглинойр благословенным. Гигантский остров, омываемый тёплыми течениями, представлялся северянам едва ли не лучшим местом на земле. Щедрые на дичь леса, изумрудная трава, поля, готовые вскормить пшеницей многие тысячи людей. Остров, что подарит Северу будущее. Так говорили об Эглинойре те, кому посчастливилось побывать там и вернуться живыми.

Но сейчас, приближаясь к предмету мечтаний многих собратьев, я видел лишь низкий туман, окутавший недружелюбный серый берег. Небо затянуло свинцовыми облаками, вода окрасилась серым. Ветер, как назло, стих, и нам пришлось пересесть на вёсла.

— Пока не особо впечатляет, — отозвался я.

— А чего ты хотел? Золотых гор? — усмехнулся Скегги. — И горы здесь есть, но не в Свергло. Они на западном краю острова, и за ними от эглинов прячется древний народ бурдов. Говорят, когда-то весь Эглинойр принадлежал им, но затем пришли эглины и оттеснили прежних хозяев на запад. Теперь владения бурдов за горами называются Ветбурдом, и я почти ничего не знаю о тех землях. Только что главный город у них странно называется — Монф. Видел на карте, которую отнял у священника.