Владыка битвы (СИ)

Скегги жестом приказал рабыням подавать угощение. Безмолвные златовласые девы принесли кушанья, разлили мёд по чашам и удалились. Я пил воду.

— Причина одна — мы хотели вернуть свой город, — ответил брат.

Кеолрик переглянулся с монахами и покачал головой.

— Омрик не ваш город. Его строили эглины.

— Его строили веаллы, раз уж на то пошло, — огрызнулся я. — Но Омрик долгое время принадлежал Свергло.

— Ты сказал, что на четверть эглин. — Олдермен уставился на меня узкими светлыми глазами. — Кто твоя родня?

— Наша родня, если сказать точнее, — улыбнулся Скегги. — Мы — внуки Ауды Эглинки, которая была женой сверского конунга Скегги Морехода. Наши отцы были её сыновьями.

Беора едва не подавилась мёдом.

— Ауды Мученицы?

— Она не особенно-то и мучилась, — усмехнулся Скегги.

Принцесса удивлённо пялилась на нас во все глаза.

— Так, выходит, мы родня?

— Мы — твои троюродные братья, леди Беора, — широко улыбнулся Скегги. — Кровь жидковата, но права на Эглинойр мы с Хинриком имеем.

На этот раз Беора не сводила пристального взгляда с олдермена.

— Почему мне не сказали? — прошипела она. — Это ведь всё меняет!

Кеолрик выглядел растерянным. Видимо, до мерглумцев дошли не все вести. Я видел, как отчаянно роились сомнения в его голове. Значит, для нас что-то припасли, но сейчас обстоятельства поменялись. Знать бы, что они удумали...

Принцесса быстро взяла себя в руки.

— Признаюсь, не такую родню я ожидала обрести, но...

— Мы слишком дальние родичи, — ответил Скегги. — Но здесь не чужие. Так что хотел передать вашими устами король Оффа?

Олдермен неуверенно взглянул на Беору, но красавица лишь слабо пожала плечами.

— Говори, что должен, Кеолрик, — приказала она. — В конце концов мы здесь за этим. А там будем решать.

Грузный муж долго собирался с мыслями. Сделал несколько крепких глотков мёда и удивлённо поднял брови — веряотно, не ожидал, что будет так вкусно. Ещё бы — бочка-то была особая, праздничная. Олдермен долго глядел на дно чаши, а затем поднял глаза на Скегги:

— Король требует, чтобы вы освободили Омрик и ушли обратно за реку. Граница Свергло всегда пролегала по Уле.

— Но Омрик уже много десятилетий был нашим.

— Он на мерглумской стороне, — напомнил монах.

— Раньше вас это не смущало.

— Раньше это не смущало короля Эгрика, да воскреснет его душа в час Возрождения. Но теперь король — Оффа, и он не желает мириться с нарушением правил, — ответил олдермен.

— Это не нарушение. Таков был договор, — настаивал ярл.

— Договор изменился.

— Так дела не делаются, почтенный олдермен, — осклабился Скегги. — Когда договор меняется, обе стороны передоговариваются. А вы все решили сами. И получили то, что и было ожидаемо.

— Довольно прений! — Беора стукнула чашей по столу, расплескав остатки мёда. — Это не все требования и предложения. Будем сидеть здесь до ночи, если не озвучим остальное.

Я сделал небольшой глоток воды и уставился на Кеолрика.

— Что ещё?

— Если вы добровольно покинете Омрик, король Оффа обещает перестать преследовать сверов на своих землях. Однако и вы прекратите притеснять эглинов в Свергло.

— Мы давно не нападаем первыми, — вмешался я. — Только если эглины начинают бесчинствовать. А таких случаев в последние луны было много.

— Вира, — вмешалась принцесса. — Оффа требует, чтобы вы также выплатили виру за убийство олдермена и святых отцов Омрика.

Скегги внимательно слушал их.

— Это всё? — спросил он, не глядя на гостей.

— Пока да. Но эти требования были...

— Я не согласен. Ни один свер не покинет Омрика. Ни один эглин не посмеет войти в город без моего дозволения. Я разрешил местным молиться в церквушке за стенами, и пусть радуются. Никакую виру платить я не буду — те, кто погиб, были убиты заслуженно. — Скегги тихо стукнул чашей о дерево. — Пусть Оффа знает — я не отступлюсь. И вы наверняка предполагали, что именно так я и скажу.

— Да, — кивнула принцесса.

— Раз так, то у вас должен быть ответ на моё неповиновение, — улыбнулся ярл. — Чем же мне угрожает Оффа?

— Тогда Оффа обещает вернуть Омрик в лоно Мерглума силой. С помощью воинов и оружия.

— И мы это предполагали, — отозвался я.

— Тогда что ответите вы на эту угрозу? — холодно улыбнулась принцесса.

— Отвечу, что если Мерглум развяжет войну, то ему придётся воевать не только с ярлом Скегги, но со всем Севером. Мы — сверы, нейды, тунны — можем грызть друг другу глотки в междоусобицах и драться насмерть за никому не нужный островок. Но если нам угрожает чужак, мы всегда объединяем хирды. — Скегги уставился на Беору. — Стоит ли Омрик войны со всем Севером, мудрая юная леди?

Принцесса гордо вздёрнула подбородок. Её глаза горели гневом.

— Мудрая юная леди опасается, что одним Омриком твоя жажда не утолится, — сказала она.

— И опасения справедливы.

— Ты хочешь проверить твёрдость моего брата, — продолжила Беора. — Думаешь, раз он юн, то непременно слаб.

— Ну почему же? Я прекрасно понимаю, что правит не он, а его олдермены-регенты. Одно мне не понятно, почтенная принцесса: если твой брат так близок с тобой, то отчего же он отправил тебя прямиком в пасть северным дикарям?