Владыка башни

– Бендерс! – сказал, как выплюнул, Дарнел.

– Что? Барон Хьюлин Бендерс? Самый почитаемый рыцарь в Ренфаэле? Один из капитанов, покрывших себя неувядаемой славой во время альпиранской войны? Этого человека вы назвали предателем?

– Я управляю фьефом от имени короля, согласно законам, соединяющим воедино наше Королевство.

«Как это возможно, чтобы человек столько видел – и ни на йоту не изменился?» – удивилась про себя принцесса. Вот оно, то самое, что заставило её в один миг отказать отцу, – в этом лице, в этой позе. Непоколебимая уверенность в собственной правоте, осознание своей исключительности. «Каким, наверное, ужасным ребёнком он был… И остался».

– Это свободная страна, – холодно заметила она. – Где каждый без страха может выражать своё мнение.

– Но не тогда, когда его речи отдают крамолой. Этот человек держит открытый дом, ваше высочество. И благородные, и простолюдины идут к нему за советом – при том что он никто в этом фьефе. Нищеброд, и только.

– Так вы хотите расправиться с нищебродом? Это был бы не очень благородный поступок.

– Разумеется, несмотря на всю ту ложь, которую он распространяет обо мне, милосердие не чуждо вашему покорному слуге. Я бы удовлетворился его вечным изгнанием.

«А заодно избежал бы восстания своих подданных». Глупость и коварство Дарнела начали её утомлять. Она бы предпочла просто глупость.

– Положим, изгнание с конфискацией, – рассуждал владыка фьефа. – О его подданных я, конечно же, позабочусь.

В последней фразе прозвучала некая недомолвка, заставившая Лирну задуматься. «Он хочет не просто отомстить сопернику, ему нужно нечто большее».

– Я поведаю о ваших заботах королю, – сказала она, поворачиваясь, чтобы уходить. – Если у вас всё…

– Осталась только моя неизбывная любовь к вам.

Искренность его слов и выражение лица покоробили Лирну. Прежде она не замечала, какие синие у него глаза. В другое время, будь это другой человек, она могла бы поддаться обаянию этих синих глаз. Единственное, чего ей хотелось сейчас, – это вернуться к своему пони и убраться отсюда подобру-поздорову.

– Этот вопрос уже давно закрыт… – тихо сказала она.

– Только не для меня. – Дарнел подошёл ближе, и Лирна почувствовала, что он едва сдерживается. – Ни на мгновенье! Вы никогда не спрашивали себя, почему я до сих пор так и не женился? Почему всего себя я отдаю без остатка ради сохранения мира во фьефе, хотя справедливость вопиет о том, что я должен немедленно собрать вассалов и сжечь дотла замок Бендерса вместе с его хозяином? А заодно замки всех остальных неблагодарных негодяев в этом проклятом фьефе. Все ради вас, Лирна! Если бы вы могли увидеть, как я…

– Я уже всё видела, – твёрдо ответила Лирна. – И видела достаточно.

На его скулах заходили желваки, Дарнел опустил взгляд. Когда он вновь заговорил, его голос был тих и полон глубокой печали:

– Это ваш окончательный ответ?

– Окончательный ответ на этот вопрос я дала своему отцу восемь лет назад. И не вижу причины изменять своё решение.

– Если бы ваш брат погиб в Линеше, сейчас вы были бы королевой. – Искренняя любовь всё ещё светилась в лице Дарнела, хотя оно и окрасилось гневом. – Уверен, вы были растроганы до слёз, когда он вернулся домой живым и невредимым.

– Уверяю, если бы мой брат тогда погиб, вас за ваши преступления отправили бы в цепях обратно в империю на первом же корабле.

– Преступления? – хрипло хохотнул он. – Вы рассуждаете о каких-то преступлениях, будто война – это игра и правила что-то значат в бойне. Как будто эти правила хоть что-нибудь значат для таких, как мы, Лирна. Я же вас насквозь вижу. – Он подошёл ещё ближе, его тёмные глаза пристально смотрели на неё. – Я вижу то, что вы прячете от придворных и простолюдинов. Но от меня вы не спрячетесь, поскольку все то же самое есть и во мне. Я вижу, кем мы могли бы стать. Если мы объединимся, через десять лет весь мир будет у наших ног.

– Когда же это случилось?

– Принцесса? – нахмурился он.

– Когда ваша жестокость превратилась в безумие?

Его лицо застыло, словно от удара. Дарнела обуяла ярость. Пони Давоки громко фыркнул, воительница как раз проезжала мимо владыки фьефа на расстоянии броска копья.

– Если не ошибаюсь, – прошипел мужчина, – в Королевство вернулся Аль-Сорна. И поскольку он уже не находится под защитой Шестого ордена, ничто больше не мешает мне вызвать его на поединок. Скажите, вы бы предпочли в качестве трофея его голову или сердце?

– Я искренне мечтаю, милорд, чтобы вы действительно его вызвали и я смогла выбрать себе трофей из ваших органов. Я бы даже отправила его в Марбеллис в качестве скромного возмещения за понесённый ущерб.

На несколько мгновений Дарнел словно окаменел от ярости, лицо исказила ужасная гримаса, но он сумел взять себя в руки.

– Надеюсь, ваше высочество, – тихо просипел он, – что вы хорошенько запомните свои слова. И, надеюсь, будете помнить их ещё очень, очень долго!

– С огромным сожалением вынуждена сказать, что намерена забыть их, едва вы исчезнете с моих глаз. Так что прошу сделать это как можно скорее.