Владыка Асгарда

– Они все ее рассказали, – продолжал Ратмир. – Все что знали. Я этого не выдержу, Ермень. Мне уже вино не помогает. Я схожу с ума от их криков. У этой женщины железное сердце. Они приходят и терзают его на моих глазах. Это невыносимо!

– Кто они? – спросил Ермень хриплым голосом.

– Не спрашивай, – замахал руками в его сторону Ратмир. – Тебе лучше этого не знать.

Боярин Ермень ждал появления кудесника Богумила как спасения. Первый ближник Велеса приехал в сопровождении десятка волхвов, но и эти люди не сумели сразу остановить бесчинствующую княгиню. Богумил трижды наведывался в Темную комнату, но только на четвертые сутки Турица соизволила передать в его руки два обрубка окровавленного мяса, которые когда-то были боярином Весенем и вампиршей Веленой. Даже видавший виды Богумил побледнел от этого чудовищного зрелища. А Ерменя вырвало прямо на блистающий мраморный пол. Он даже не смог определить кто из двух этих несчастных Велена, а кто Весень.

Костер волхвы соорудили возле южной стены замка. Перепуганные мечники почти бегом внесли тела боярина и вампирши на кучу хвороста, который вспыхнул сразу же, как только нога последнего из них ступила на землю. Кудесник Богумил вершил обряд с достоинством уверенного в своей правоте человека. Ибо Весень и Велена были далеко не первыми жертвами, которые он приносил к стопам своего грозного бога.

– Да исчезнет навь с тела Матери Земли, да пребудет на веки вечные с нами мудрый бог Велес.

Последние слова Богумила утонули в воплях жертв и злобном гуле набирающего силу огня. Боярин Ермень отвернулся, не в силах больше смотреть на жуткое зрелище. Однако злобную усмешку на глазах тетки он все-таки успел разглядеть и содрогнулся от дурного предчувствия.

О чем кудесник Богумил говорил с Турицей и княжичем, боярин Ермень так и не узнал, но Ратмир вышел из покоев княгини окрыленным. Видимо, первый ближник оценил рвение аса в борьбе с нечистой силой и пообещал ему помощь своего бога в трудном деле очищения крови.

– Я уезжаю, Ермень, – сказал Ратмир, расстроенному боярину. – Мир Яви еще услышит о младшем брате княжича Родегаста, можешь мне поверить.

Ермень лишь уныло кивнул головой вслед уходящему княжичу. Переживания последних дней отразились далеко не лучшим образом на сыне рахмана Приама, он потерял и вкус к жизни, и веру в справедливость богов. Более всего он сейчас хотел, чтобы его оставили в покое. Увы, у кудесника Богумила и княгини Турицы были, оказывается на боярина Ерменя свои виды. О чем тетушка не замедлила известить своего любимого племянника.

– Ты поедешь в Биармию, боярин Ермень, и отвезешь от меня письма Студеню и княгине Леле. Читать эти письма, тебе не обязательно. Но мы с кудесником Богумилом должны знать обо всем, что происходит в окружении князя Волоха и особенно княгини Лели. – Так ведь я не числюсь в ближниках Лели, – возмутился Ермень. – Вряд ли она станет делиться со мной своими тайнами.

– Тем не менее, мы на тебя надеемся, Ермень, – поддержал Турицу скрипучим до отвращения голосом кудесник Богумил. – Мир Яви в опасности, и нам потребуется много усилий, чтобы спасти его от беды. Мы не пощадим никого – ни тех, кто переметнется на сторону наших врагов, ни тех, кто попытается бежать с поля битвы. Ты понял меня, ведун?

– Понял, – с готовностью отозвался струхнувший Ермень. – Я сделаю все, что от меня потребуется. Во имя Велеса!

– Да пребудет с тобой его сила! – вскинул руку к потолку кудесник.

Богумил принадлежал к старому биармскому роду, истоки которого терялись в глубине веков. В молодые годы он служил князю Коломану, но в тяжкий для Слепого Бера час переметнулся на сторону его врагов. Говорили, что Богумил был любовником княгини Турицы. Сейчас в это трудно было поверить. Дочь царя альвов пронесла сквозь время свою красоту нетленной, зато на лице и теле кудесника Богумила пролетевшие годы оставили неизгладимые следы. Этот согбенный, заросший седыми волосами старик, с морщинистым как печеное яблоко лицом выглядел даже старше своих восьмидесяти лет. Живыми на этом почти мертвом лице смотрелись только глаза, острые как наконечники стрел и абсолютно безжалостные.

Ермень покидал Оскол с чувством похожим на облегчение. Все увиденное и пережитое им в этом замке оставило в душе боярина столь мутный осадок, что он почти проклял тот день, когда впервые ступил на его порог. Проходя по коридору, боярин все-таки бросил взгляд на рисунок, поразивший его две седмицы тому назад. Тур, взалкавший любви, все так же нависал над альвийкой с лицом княгини Лели. И все так же кружил в отдалении белый лебедь. Боярин уже прошел мимо этой картины и вдруг застыл, как громом пораженный. До него вдруг дошло, кто и зачем поместил быка и девушку на стену роскошного дворца, построенного рахманом Коломаном. Это была магия. Магия, принесшая нужный результат. Бык добился благосклонности Лели. И плодом этой любви стал витязь Мортимир, единственный сын кагана Яртура.

Глава 9 Витязь Мортимир