Владыка

Следующим очень важным делом, мы двинулись до дракона. Эткин сказал, что когда шел к нам, проходил вблизи его туши. По виду он был мертв. Но нужно было все проверить. Живую такую зверюшку оставлять было нельзя. Если бы из нас хоть кто-то попал бы ему в пасть, это бы кончилось фатально. А прыти у дракона очень много, если бы не Монада, я бы имел очень большие шансы, оказаться перемолотым челюстями этой махины, даже несмотря на моих нанитов.

‒ Он еще жив! ‒ сказала Алира, когда мы подошли на расстоянии двадцати метров.

Я тут же схватил разделитель и, замахиваясь, пробоем оказался у шеи твари, чтобы через долю секунды отделить голову размером с легковой автомобиль от туловища. Из тела начала хлестать розоватая кровь, постепенно уменьшая свой поток.

‒ Жестоко… ‒ хмыкнул Эткин, подходя ближе ко мне.

‒ Это ты так говоришь, потому что в полёте эта зверюга кидалась не на тебя. Если бы не Монада, был бы я сожранным… ‒ покачал я головой. ‒ К тому же, ты не видел изначально Лада, после вспышки, ‒ кивнул я на подходящего к нам мага.

‒ Согласен, я бы не хотел еще раз вступить в бой с таким чудовищем, ‒ заинтересованно посмотрел Лерой на отрубленную голову.

‒ Кстати, Алира. Это и было их заклинание последнего шанса? ‒ спросил я у искина, которая еще в Эроне рассказывала про каких-то крайне сильных драконов. А я, как всегда, половину мимо ушей пропустил.

‒ Я никогда не видела, но логично предположить, что да, ‒ сказала она, поправляя очки. ‒ Они после этого заклинания в радиусе полукилометра не оставляют никого в живых, а сами впадают в анабиоз, постепенно проваливаясь в песок на несколько дней. Нужно достать его сердце! ‒ сказала Алира, указывая пальцем на тушу.

‒ Это еще зачем? ‒ удивился Эткин.

‒ Мр-р… Его сердце ‒ это очень большой кондер-накопитель! Он состоит из чистого и качественно переплетенного мананита, поэтому если его разломать, потери емкости в кусках будут минимальны! ‒ облизываясь, проурчал Сарг.

‒ Насколько минимальны? ‒ очень заинтересованно спросил я.

‒ По моим расчетам, потери составят от десяти до двадцати процентов, все зависит от качества самой разделки… Но это в теории! ‒ улыбнулся кот-искин, посмотрев на меня.

Вот это новости! Кондер накопители не ломают на куски по простой причине, из-за несовершенства структуры в горных породах, где располагались древние источники аномалий, как их находят — так и используют. Если взять мой кондер на тысячу единиц и разломать его на две равные части, то куски получатся, в лучшем случае, по двести пятьдесят единиц! То есть, потери емкости будут минимум пятьдесят процентов. А тут максимально двадцать, если, конечно, демонический кот прав.

‒ Откуда такие выводы Сарг? ‒ спросил я кота, перебив вопросы Эткина.

‒ В прошлой жизни мы устраивали рейды на крецконов! Это одна из причин появления свободных роуков в верхнем плане. А иногда роуки образуют группы для охоты на них, ‒ промяукал кот.

‒ Но почему просто не зачистить их гнездо в центре пустыни? ‒ задал Эткин наводящий вопрос.

‒ Зачем? ‒ удивился Сарг. ‒ Они приносят богатства в виде камней великой силы, что вы называете кондер-накопителями. В мире Инферуз ‒ это высшая материальная ценность, если зачистить их гнездо, то, соответственно, не будет притока таких камней, ‒ сказал кот, зевая в лицо Эткину.

‒ Другими словами, невыгодно сносить голову окуле несущую золотые яйца… ‒ бормоча, переиначил я нашу пословицу.

Окуля ‒ это одомашенная птица в мире Эрон, которая каждый день несет питательные яйца, Данна их готовила с пиготиной ‒ пальчики оближешь.

‒ Точно! ‒ промурлыкал кот и прыгнул в руки к Алире.

‒ Э-э. Ну тогда за работу, господа… ‒ сказал я, присматриваясь к туше и не зная с чего начать. Точечной разделкой я никогда не занимался.

Но тут решил ситуацию Эткин, видя, что я и Лад не понимаем, что нужно делать. Буркнув всем недовольно: «А ну в сторону…», он деловито начал работу.

Перевернув тушу стеной из магии земли, он начал аккуратно разделывать грудину твари, от шеи до той части, где заканчиваются рёбра. Аккуратно вырезав бронированную чешуйчатую кожу, которая поддавалась лезвиями воздуха с трудом, откинув кожу, он начал по вдоль, на три части пилить грудину животного — ошметки розового мяса, крови и костей полетели в разные стороны, обрызгав меня и Лада. Эткин увлеченно стоял и продолжал пилить, закрывшись воздушным щитом.

Закончив свою кровавую вивисекцию, после раскрытия грудины, он на несколько секунд всмотрелся в органы дракона. Хмыкнув, он сделал несколько надрезов и левитацией вытащил орган, напоминающий сердце, размером с двухсотлитровую бочку! Подтянув сердце к себе, он всмотрелся еще пристальнее ‒ но тут же, помогая жестами, по-длинне сердца сделал круговой разрез, отделив две половины в одной из которых остался ровный, овальный камень розового цвета с красноватыми прожилками. Отделив камень от второй половины сердца, он аккуратно положил его ближе к нам.