Затем конара смешала тертый панадий, немного дурмана и, добавив несколько капель настойки, сделала густую пасту, которую наложила поверх шанина. Однако кровь сворачивалась очень медленно, и конара Инггрес снова испугалась. Наватир был так слаб, что даже незначительная кровопотеря могла оказаться фатальной.
Понимая, что организм Наватира сильно обезвожен, рамахана приготовила имбирный чай, который обладал восстанавливающим действием, и аккуратно влила Реккку в рот. Нужно было как-то вернуть его в ипостась Наватира. Инггрес знала, что следует воспользоваться волшебной мантией, сотканной из крови драконов. Но как? Мантия даже не останавливала кровь, хотя раненый и был в нее закутан. Наверное, помочь мог только сам Наватир, а он был без сознания.
Конара Инггрес стала накладывать одно заклинание за другим, пытаясь хоть как-то воздействовать на мантию. Безрезультатно. Конара тихо застонала. До последнего момента она верила, что рамаханские травы или заклинания помогут, однако ничего не получалось. Оставалось только смотреть, как Реккк впадает в кому, которая, вне всякого сомнения, добьет его. Рамахана не понимала, как подобное могло случиться. Она-то считала Наватира неуязвимым. Совсем скоро сюда придут кхагггуны, ионные пушки разобьют белокаменные стены… Без Наватира рамаханам смогут помочь только йа-гаары, да только разве смогут они защитить от целого взвода кхагггунов? Если Наватир умрет… Инггрес передернуло, она испугалась, что больше никогда не заглянет в его синие глаза и не прикоснется к его устам. Она зарыдала, в отчаянии целуя холодеющие губы раненого. Конара почти не чувствовала дыхания и поняла, что смерть совсем близко.
Инггрес подняла голову, внезапно увидев какую-то тень. Это смерть пробралась в лазарет и протягивала костлявые руки к Наватиру.
— Нет, не отдам, — шептала конара, прижимая к себе Реккка.
Как ни странно, присутствие призрака смерти помогло справиться с глухим отчаянием. Внезапно Инггрес на ум пришла одна идея, а вместе с ней и надежда. Мантию создали драконы, а они служат Миине. Однажды Миина услышала ее молитву и помогла. Может быть, она поможет и сейчас.
Прижимая Наватира к груди, конара Инггрес закрыла глаза и заставила себя успокоиться. Медленно, очень медленно она погружалась в транс, уплывая туда, где живут мечты, туда, где все основные частицы Космоса рождаются, умирают и возникают вновь, туда, где время бессильно, а прошлое, настоящее и будущее существуют одновременно.
«Услышь меня, Пресвятая Миина, — молила конара. — Вот лежит твой Наватир, твой защитник и правая рука. Он сильно ранен неизвестной силой и умирает. Пожалуйста, помоги мне вернуть его к жизни. Прошу тебя, помоги понять, как его спасти. Он такой храбрый и бесстрашный… Разве он должен умереть?»
Ответом Инггрес была тишина, мертвая тишина, в которой слышались лишь неровное дыхание Наватира и бешеные удары ее собственного сердца.
«Где ты, Великая Богиня? Почему бросаешь тех, кто любит тебя всем сердцем, живет по твоим заветам и распространяет слово твое даже в час господства тьмы? Великая Богиня, ответь своей покорной слуге!»
Ответа не последовало. Смерть торжествовала, а тьма, о которой говорила конара, смыкалась над ней и Наватиром, словно занавес, возвещающий о конце представления.
Внезапно в сердце Инггрес заговорил совершенно другой голос, ее собственное женское естество, доселе задавленное и молчащее.
«Я люблю его. Скрывать это больше нет никакого смысла. Если он умрет, я умру рядом с ним. Не позволю смерти разлучить нас!»
Конара Инггрес сидела, низко опустив голову. Слезы градом катились по лицу. Она все сильнее прижимала Наватира к груди, чувствуя, как любовь словно вздувшаяся по весне река переполняет сердце.
«Не позволю ему умереть, не позволю! Ни за что!»
Она не сразу поняла, что мантия ожила и начала перевоплощаться. Приведенная в действие силой любви, ее всепоглощающей страстью, мантия стала жидкой и потекла по коже Наватира. Постепенно хааар-кэутская форма исчезла, а в'орнн превратился в светловолосого кундалианина. Рамахана зарыдала, на этот раз от радости, и, подняв край мантии, тут же обработала рану, которая оказалась намного больше, чем она думала. Затем даже кома отступила. Наватир спал спокойным сном, который восстанавливал его силы.
Исполнив свой долг, конара Инггрес почувствовала огромную усталость. Она заснула рядом с Реккком, по-прежнему обнимая его за плечи.