Владычица Жемчужины

Кургана не волновало, что на спокойном море недавно образовавшегося союза с саракконами появилась черная рябь. Его совершенно не заботило то, что Лужон пытается подчинить его себе. Старый В’орнн говорил, что ложь похожа на блоху. Если поймаешь одну, значит, где-то прячется целая стая.

— Если хочешь, могу порасспросить про яд-камень, — как ни в чем не бывало проговорил Курган. — Мы как раз собираемся составлять карту За Хара-ата, чтобы потом перестроить город.

На лице Лужона застыла ледяная улыбка. Глаза так и сверлили регента.

— Ты действительно считаешь это разумным?

Черная рябь стала похожа на шторм, и Кургану показалось, что из союзника Лужон превращается во врага.

— За Хара-ат скрывает огромную силу.

— Город лежал в руинах несколько тысячелетий…

— Кто знает, что может скрываться под руинами?

— А ты знаешь?

— Ты же сам сказал, это было давно и этого никто не может помнить.

Лужон все прекрасно знал, ради этого он и вступил в союз с соромиантами.

— Мы тоже так считаем, — бодро сказал Курган. — Мы будем строить новый город и одновременно исследовать старый. Хватит жить в кундалианской столице, пора соорудить собственную! Она станет памятником новой Кундалы под в’орнновским правлением. — Курган с трудом сдерживался, чтобы не броситься на самодовольного Лужона, понимая, что союзник вот-вот превратится во врага. — Ты так и не ответил на мой вопрос. Саракконы — моряки, а коррушские степи далеко от любой воды.

— За Хара-ат когда-то был центром всей Кундалы.

Ответ не по существу, и оба собеседника это понимали.

Где-то внизу море Крови разбивалось о базальтовые скалы в ароматную пену. Вдалеке, расправив широкие крылья, парил гэрорел.

— Конечно же, я сделаю для тебя все, что могу, Лужон. Буду спрашивать о яд-камне всех инженеров, занятых на раскопках.

— Заранее благодарю, регент. Возможно, какой-нибудь архитектор сохранит камень в качестве сувенира. — Лужон встал. Беседа была окончена.

20 Горькая правда любви

Когда на Риану упала теплая, как кровь, сеть, одна из многих, что свисали с потолка лаборатории, Кирллл Квандда тут же понял, что это и как работает. Он отцепил сеть от девушки и, положив ее на пол, стал внимательно осматривать.

— Что это? — шепотом спросила Риана, присев возле дэйруса.

— Видишь эти чипы? Кажется, это эвристическая сеть гэргонов.

— А для чего они?

Квандда встал и повел девушек к напоминающим гробы камерам. В трех из них нашли тела детей. Это были не гэргоны и вообще не в’орнны. На первый взгляд — настоящие кундалиане.

— Наверное, ты знаешь, что по приказу гэргонов всех детей-полукровок собирают и привозят в «Недужный дух».

Риана кивнула, а Элеана помрачнела.

— Это и есть те самые дети. — Кирллл Квандда смотрел на крошечные тела со смешанным чувством ужаса и восхищения. — Скорее всего эксперименты начинаются в этих биокамерах, а на каком-то этапе детей перемещают в эвристическую сеть для улучшения соматических функций.

— Зачем? — в ужасе спросила Риана, которая будто в каждом ребенке узнавала себя. — С какой целью проводятся эти эксперименты?

— Ни для кого не секрет, что большинство детей не выживают, — пожал плечами дэйрус. — Возможно, гэргоны пытаются сделать их более жизнеспособными.

Элеана качала головой.

— Какой в этом смысл? Ведь гэргоны считают нас низшей расой. Для них любое кровосмешение омерзительно.

— Элеана права, — сказала Риана. — И какое право они имеют распоряжаться жизнью этих бедных детей?

Услышав шепот Джуры, собеседники перестали спорить и бросились к двери. Слишком поздно! Из коридора доносились голоса, они явно приближались, и женщины под руководством Кирллла Квандды сдвинули створки. Акустический замок негромко щелкнул. Затем все трое поспешно пересекли мостик и спрятались в самом темном месте лаборатории. Укрывшись за одной из биокамер, они увидели, как дверь раскрылась и появились две высокие фигуры.

— Попался! — В голосе Гуль Алуф слышался восторг.

— Значит, здесь ты живешь, — проговорил Сахор.

— Мое маленькое убежище вдали от настоящего дома. — Производительница так и сияла от счастья. — А ведь ты говорил, что ни за что сюда не придешь!

Тут она увидела эвристическую сеть, оторвавшуюся от потолочных креплений, и поспешно ее подняла. Сахор успел заметить кровь, которую еще не впитала полуразумная компьютерная сеть.

Он внимательно разглядывал лабораторию. Все, на что падал взгляд бывшего техномага, вызывало раздражение: похожие на гробы биокамеры, эвристические сети, жуткой паутиной свисающие с потолка. Внезапно он что-то почувствовал — словно тонкая ледяная игла пронзила его тело. Сахор изо всех сил старался, чтобы его голос, поведение и выражение лица не изменились. Ведь он знал, что Гуль Алуф заметит малейшую перемену и станет подозрительной.

— Эвристические сети то и дело отказывают, — пожаловалась Производительница. — Не уверена, хотя скорее всего проблема именно в них. Совсем недавно я начала их полную реконструкцию. — Она показала Сахору белый, как старая кость, чип. — Что скажешь?