Владычица Жемчужины

Это молчание мало походило на то, что возникает ранним утром или в часы перед закатом. Это была живая тишина, которую при желании можно использовать. Окутанная ею, словно теплым коконом, Кристрен принялась смотреть, как солнечные лучи играют на сосновой хвое. Вот всколыхнулась какая-то ветка, и саракконка увидела союзника Варды, одного из ардиналов Синтайра. Вне всякого сомнения, Гуазу искал именно ее. Да только он не замечал Кристрен, хотя их разделяло не более четырех метров.

Саракконка рассматривала Гуазу так тщательно, словно собственное лицо в зеркале. Она сознательно старалась оценить его как можно объективнее. Кристрен вообще не была очень темпераментной и считала проявление эмоций в лучшем случае обременительным, а в худшем — вредным. В самом деле, зачем давать волю чувствам?! Достаточно вспомнить бедного Куриона. Когда дело касалось Оруджо, вся онддская подготовка тут же вылетала у него из головы!

Ардинал Гуазу шел по тропинке, не догадываясь о присутствии Кристрен. Девушка застыла в коконе тишины.

Со стороны Гуазу казался субтильным, но это впечатление было обманчивым. Он был очень силен — как духовно, так и физически. Обаятельная улыбка тоже была фальшивой, поскольку не отражала злобы, покрывавшей, словно толстый слой пыли, сердце ардинала.

Вот он остановился, и блестящие птичьи глаза посмотрели прямо на Кристрен.

Как невидимые пылинки начинают танцевать в ярком луче солнца, так тишина и неподвижность позволили девушке заметить, как молекулы воздуха срастаются в гроздья. Гуазу выдул небольшой шарик, не видимый никому, кроме Кристрен. Вот ардинал сделал глубокий вдох, надув щеки, а потом с силой выдохнул, направляя шарик прямо на беглянку.

Девушка не знала ни что это за шарик, ни зачем он понадобился Гуазу. Хотя, конечно, ардинал собирался найти ее даже среди живой тишины. Интуиция подсказывала, что, когда шарик соприкоснется с аурой саракконки, он изменит либо направление полета, либо структуру. Так или иначе, Гуазу получит необходимую информацию и обнаружит ее.

Кристрен никогда не слышала, чтобы Синтайр использовал нечто подобное. Однако в свете последних событий приходилось мириться с тем, что не только соромианты пользуются рамаханской библиотекой в монастыре Пяти Твердынь, но и ардиналы активно перенимают опыт некромантов. Лужон и Хаамади, насколько помнила Кристрен, говорили именно об этом — о взаимовыгодном сотрудничестве соромиантов и Синтайра. Девушка пожалела, что до сих пор даже не поразмыслила о возможных последствиях такого союза.

Шарик начал медленно вращаться. Он обладал каким-то призматическим эффектом, и его цвет постепенно менял оттенки — от холодных к теплым. Завороженная Кристрен смотрела на медленно вращающийся шарик. Такой опасный и такой красивый; казалось, он не может причинить никакого вреда. Лишь когда сильные пальцы Гуазу сомкнулись на шее Кристрен, она поняла, в какую ловушку угодила.

Девушка жадно ловила ртом воздух. Шарик лопнул, словно мыльный пузырь, а ардинал швырнул Кристрен к сосновому стволу. Саракконка пыталась сопротивляться, однако Гуазу пригвоздил ее к сосне, причем не только руками, но и взглядом. Как же она позволила себя одурачить? По телу растекались вялость и апатия. Хотелось закрыть глаза, упасть на руки Гуазу и рассказать ему все, что он хочет.

Кристрен больше не сопротивлялась — тело расслабилось так, будто она готовилась отдаться любовнику. Голова Гуазу была совсем близко, и все же девушка с трудом различала черты его лица. Кристрен чувствовала его дыхание на щеке, и ее веки затрепетали. Гуазу нежно коснулся округлых грудей девушки, раздвинул ее ноги, а затем прильнул к ее губам. Сквозь дымку она почувствовала, как ардинал вытягивает из нее не воздух, а самые сокровенные тайны и секреты. Еще немного, и он узнает все. Еще немного, и Кристрен потеряет для него всякий интерес, как ореховая скорлупа, которую Гуазу раздавит носком сапога. Но пока что она ему нужна — и сердце девушки исполнилось благодарностью. Она любит Гуазу и расскажет все, что угодно. Она…

Раздался чуть слышный шорох, губы Гуазу оторвались от Кристрен, и она застонала. Пока одурманенная девушка стояла у сосны, дожидаясь возвращения ардинала, Гуазу беспокойно оглядывался по сторонам. Наверное, это крыса или какая-то другая лесная мелочь.

— Проснись!

Кристрен снова застонала. Ну, кто ее беспокоит?

— Проснись, Кристрен!

Девушка покачала головой, словно пытаясь отмахнуться от назойливого голоса, раздающегося в голове.

— Он тебя околдовал! Мне отлично известно это заклинание! Сейчас я его нейтрализую.

Кристрен закричала так, будто ее облили кислотой. Ей казалось, что кто-то отрывает руки и ноги от ее тела.

— Нет! — закричал Гуазу. — Кто посмел?

Однако заклинание уже было нейтрализовано. Кристрен быстро пришла в чувство и поняла, что Гуазу чуть не высосал из нее всю жизнь. Желая отомстить, она вцепилась зубами в руку, по-прежнему обнимавшую ее за шею. Ей попался нежный треугольник между указательным и большим пальцем, и Кристрен прокусила его насквозь, раздирая кожу и ткани.