Владычица Подземелий

Он поставил посох перед собой, оперся на него и поднялся на ноги. Осторожно переставив дубинку вперед, Кэшел сделал первый шаг. Второй дался легче.

Юноша огляделся. Помощники исчезли, словно роса с травы под лучами утреннего солнца. Дерево подняло ветки вверх, поближе к стволу. Оно походило сейчас на перепуганную старуху, которая пытается закрыть лицо руками — от страха.

— Интересно, что стало с тем человечком, которого я спас? С Четырнадцатым?

— Мне все равно, — равнодушно сказала Тильфоза. — Они все заслуживают смерти. Надеюсь, им еще воздастся! — добавила она свирепо.

Кэшел пожал плечами.

— Жаль, у меня нет овечьего масла, чтобы смазать волдыри. — Он заботливо склонился к ее рукам. — Но, думаю, мы можем обмазать твои запястья глиной, и вскоре тебе полегчает.

Юноша повернулся и посмотрел на дерево. Оно стояло все так же неподвижно, лишь в одном месте из-под обожженной коры капал сок.

— Ну что, пойдем? — поторопила его Тильфоза.

— Да, сейчас. Как думаешь, в деревне все дома сгорели? Девушка нахмурилась.

— Нет. Ветер не тронул избы на восточной стороне. Полагаю, с ними все в порядке.

— Отлично, — обрадовался Кэшел. — Принесу сюда парочку. Он повертел посохом в воздухе, желая убедиться, что силы к нему вернулись — пальцы сжимали оружие крепко.

Юноша еще раз взглянул на дерево и удовлетворенно улыбнулся.

— Я сложу их в кучу возле дерева, а ты подожжешь ее своим факелом.

— О, — улыбнулась Тильфоза, — отличная идея!

Девушка засмеялась, и смех ее был столь заразительным, что Кэшел не удержался и тоже захохотал. Не теряя ни минуты, они направились назад, в деревню.

Глава шестнадцатая

Увидев деревню, Алекта успокоилась, выпрямилась и, приостановившись, поправила на груди накидку из волчьей шкуры.

Здесь тропа уже стала такой, какой и должна быть настоящая дорога. Правда, она все еще оставалась каменистой и крутой, как, впрочем, и все другие, по которым им пришлось пробираться. Алекта пошла вперед и, дойдя до развилки, повернула к храму.

Илна промолчала. Только одна из них могла идти по тропе первой, и пока не возникла необходимость выбора лидера, девушка не возражала против того, что впереди шла ее спутница.

Местные жители, в основном женщины и дети, трудились на обработанных клочках земли, собирая урожай. В этой деревне крестьяне не устраивали искусственных террас на склоне; они распахивали землю и сажали растения там, где позволял это рельеф местности. Вокруг невзрачных домов росли виноградные лозы.

Первыми приближение Илны и дикарки заметили козы, поедавшие траву на крутых склонах. Животные подняли головы и испуганно заблеяли. Мальчик-пастушок, наигрывавший что-то на рожке, прекратил свое занятие и испуганно закричал:

— Эй!

Его возглас мгновенно разнесся по широкой долине, словно крик ястреба. Работавшие в огородах крестьяне, подняв головы, уставились на незнакомок. Крик пастушка привлек и внимание мужчин, валивших деревья на краю леса. Они оторвались от своего занятия и, зажав в руках топоры, подошли поближе к женщинам и детям, один из мужчин забежал в дом и выскочил назад с луком и стрелами.

— Почему у них нет собак? — недоуменно спросила Алекта. — Интересно, как они здесь живут? Это место и тот проклятый город разделяет огромное расстояние, так что, думаю, нам здесь понравится.

— Да, я тоже так думаю.

Илна разделяла уверенность дикарки, полагая, что сумеет договориться с местными жителями, если ей представится такой шанс.

Крестьяне смотрели на чужестранок настороженно; по всей вероятности, посторонние сюда заезжали редко, но Илне показалось, что настроены они не слишком враждебно. Единственным оружием, которое она увидела в их руках, был лук, хотя и топоры в руках лесорубов тоже смотрелись довольно-таки угрожающе.

Каменный храм оказался меньше тех, что Илна видела прежде в городах. Но не только это отличало его от других храмов: крышу над крыльцом поддерживали четыре изящные колонны, наружу из скалы выступала лишь передняя часть храма, та, где находился вход, — все остальное было вырезано внутри камня.

Из расположенного рядом с храмом дома вышел полный пожилой мужчина в красной одежде с золотым кантом и вышивкой. По всей видимости, это был местный священник. Девушкам бросилась в глаза серебряная тиара, украшенная жемчугом. Мужчина пытался застегнуть на животе пряжку кожаного пояса, но все его усилия оказывались тщетными.

Трое крестьян — один из них с луком и стрелами — присоединились к пожилому священнику. Тому удалось наконец застегнуть пояс, и он направился навстречу незнакомкам.

— Вы пришли от Владычицы? — Мужчина старался говорить грозно, пытаясь запугать девушек, но его добродушная внешность никак не вязалась с властным голосом и не могла нагнать абсолютно никакого страху. — Если вы ее посланницы, то сейчас же убирайтесь прочь! Мы охраняем Врата и не хотим иметь ничего общего с вашим лживым Богом!

В отличие от живого, с напевом говора жителей деревушки Барка, священник говорил в нос, но его произношение также отличалось и оттого, что звучало в Доннеле, — резкого и обрывистого.