Владычица Ночи: Дитя Смерти

На самом деле это больше всего походило на домашний арест, но, так как это был лучший из возможных вариантов развития событий, я не жаловалась. Мне выделили келью и, в принципе, не мешали свободно перемещаться по храму и его внутреннему двору. Правда, почти все время рядом ошивалась какая-нибудь жрица, но это не было обременительным. В храме я могла говорить с кем захочу. Общение даже было избыточным. Все прониклись ко мне едва ли не благоговением. Храмовые амазонки и жрицы не то, чтобы проходу не давали, но каждая хотела услышать историю моего чудесного возвращения лично из моих уст.

Не скажу, что Калисто, а потом и Священная все переврали, но значительно приукрасили и добавили божественного смысла – факт. Эдакая шаткая грань между правдой и ложью. Калисто всегда хорошо умела на ней балансировать.

Памятуя о пройденных испытаниях, меня постоянно пытались накормить. В конце-концов пришлось сказать, что я решила поститься во славу Артемиды до самых празднеств. Подействовало. Но зато пару раз за это время мою келью посещали жрицы для "душеочистительных бесед". По моей инициативе. Так что свой голод я утоляла. Жрицы тоже, вроде бы, оставались не в накладе. Во всяком случае все живы-здоровы. Конечно, немного кощунственно, но что поделать? Уриэль весьма живописно описал мне, что будет, если я перестану питаться. Потом я сама почти испытала эти "прелести" – по вине того же Уриэля – это хуже чем смерть. Ты становишься настоящим животным, алчущим крови любой ценой.

Так, незаметно, пролетели дни до праздника Артемиды. Я была дома! От одной этой мысли сердце мое было готово выпрыгнуть из груди. Здесь мои сестры… Жрицы рассказывали, что храму каждый день приходит кто-нибудь из моей бывшей сотни, из каковой в живых осталось чуть более половины. Но ко мне никого не пускали, так что им приходилось довольствоваться лишь словами жриц.

Царицу за эти дни я видела лишь дважды – и то ей пришлось пойти на немыслимые уловки, да и сами встречи длились не более пары минут. Я не знала, какими станут наши отношения после Испытания, старалась не думать об этом, но сейчас она сияла, я видела ее радость.

Глава 29.

Наконец, настал день праздника Артемиды. Но торжественная часть обошлась без меня, как и большая часть празднества. В это время меня готовили к Испытанию. Сначала купанье в священных водах Фермодонта, во время которого я ощущала себя лошадью среди конюхов. Меня мыли, скребли, отчищали, и все это с храмовыми песнопениями. Меня даже какими-то благовониями окурили, от которых я едва не расчихалась.

После купания перешли к одеванию: простые сандалии и простой снежно-белый хитон. Вот и все. Почти точный наряд эфебки. Если я достойно выдержу испытание, то меня облачат в воинский наряд амазонки, а если нет… Тогда уже будет все равно.

Когда я была готова, со мной пожелала говорить Священная. Она объяснила мне еще некоторые правила и тонкости Испытания, что растянулось еще почти на час, но я слушала в вполуха, так как уже знала это. Страха перед Испытанием я не испытывала, разве что небольшое волнение.

Наконец, Эйра решила, что я готова, и меня в процессии из жриц, возглавляемой самой Священной, повели к амфитеатру. Там издревле проводились состязания и посвящение эфебок. Это ровная площадка длинной в стадию и шириной в полстадии, которую окружали деревья – древние и могучие. Под ними и располагались трибуны. Так что даже в жаркий зной зрители находились в спасительной тени.

Сейчас на трибунах не было свободных мест. Еще бы! Такое событие! Если нечто подобное и случалось, то очень редко. Даже учениц паннория привели, чуть ли не козлятниц[5]. Их сразу можно было отличить по одинаковым голубым хитонам. Станут эфебками – получат белый.

Проскользнув по ребятне взглядом, я отыскала царицу. Конечно же, она сидела в первом ряду, на лучшем месте, другое – по правую руку от нее, пустовало. Его предстояло занять Священной.

Как и положено царице, Калисто выглядела блистательно и величественно. Длинный алый хитон с золотым поясом и застежками, и рубиновая тиара в волосах. На ее лице отражалась значимость момента, но стоило нашим взглядам пересечься, как в них на миг показалась тревога. Я улыбнулась ей, но меня уже вели дальше.

Священная взошла на помост, так, чтобы ее видели все присутствующие. Я встала за ее спиной, а жрицы – за мной. Эйра воздела руки к небу, призывая к молчанию, и почти сразу над амфитеатром повисла звенящая тишина. Тогда Священная заговорила.

– Возлюбленные дочери Фермоскиры! Прежде чем мы вознесем хвалу Артемиде и совершим жертвоприношения, мы должны узнать волю светлоокой богини: примет ли она обратно в лоно Фермоскиры одну из своих дочерей, – Верховная Жрица выждала паузу, давая затихнуть гулу, и продолжила, – Все вы уже знаете, что преодолев суровые лишения, вернулась, плененная пять лет назад, Мелета, которую все мы считали умершей. По воле пресветлой Артемиды, она вернулась от самых аидовых врат.